Жэмэс и Арашаан. Откуда вы берётесь, силы? (Часть 1)

Товарищи боги, марш по кроватям!

Моя дочь ещё целых одиннадцать месяцев будет божеством. Так объяснил мне Ошор-лама, когда мы с ним беседовали об удивительных традициях бурятской семьи. Никакие кочевники тут ни при чём — так было всегда: семья — это мир, это окружающая тебя среда, в которой есть всё те же пять элементов, данные нам в этом мире. Семья — это единый организм, и ни клеточке, ни веточке его ты не можешь сделать больно или обойти вниманием — в лучшем случае, натрёшь мозоль. И вот, глядя на сосредоточенную кареглазую девочку, Ошор-лама сказал: «Дети до семи лет — боги, так к ним и относиться надо».

…А потом?
Потом — слазь на землю, ранец на спину и — в школу. Вы понимаете, почему именно в этом возрасте дети перестают быть богами? Не надо мудро качать головой. Бывают и исключения из правил.

Ошор-лама, а как их упросить лечь спать, чтобы утром они проснулись румяные и весёлые, как положено богам?..

Шпоры, поры, узоры…

Култук позади. Все уже знают, что будет дальше. Скоро я сообщу, что у меня начинают открываться створки души. Потом всё и все изменятся, и время потечёт по-другому, термальной водой, скачкообразно, брызгаясь, грея и освежая. Мы перестанем удивляться странным событиям, ведь мы точно знаем одно: сердито и зло шутить над нами Тункинская долина не будет. У нас особые отношения, к тому же, мы соблюдаем правила — почитаем по дороге хозяев местности — бурханов. Вот, спешились у Аршанчика. Японский коник уже знает, что скоро будет CCR, ну, скажем, «Wish I Could Hideway», дочь и сын знают, что…

— Вот они, мама, бегут!
На сей раз — курицы и красавец-петух. Петушидзе, какой же ты славный! Трёхцветный, он несётся вниз с холма, потом сбавляет темп и деловито обходит прямо перед нами свою, именно свою территорию.
Всё в порядке. Можно ехать дальше.

Когда вы отправляетесь в Долину ста источников, к Порам Земли, в Долину духов, в общем, в Тунку, не читайте прогнозов погоды со спутника — это бесполезно. Никакие прогнозы здесь не работают. Работают Восточные Саяны, Хамар-Дабан, огромная труба ветров от юга Байкала, работает Монголия, подмигивая вторым синим оком — Хубсугулом. С утра может идти ливень, днём будет плюс тридцать, вечером вот-вот пойдёт снег, а потом будет глубокая звёздная ночь и — ветра. Свободные тункинские ветра запахов сагаан-дали, сагаан-эден, сагаан… Такая белая-белая, невесомая, это только твой удивительный воздух. Я, увы, не знаю — радоваться мне или грустить, что мои волосы больше не пахнут всякими ухищрениями 21-го века. Они всегда пахнут тобою, Тунка, и когда я далеко, когда я изменяю тебе, мне вновь и вновь хочется вернуться, не оправдываясь. Просто вернуться к тебе. И почему ты меня терпишь?

Яркое солнце, тёплый воздух после суровости Байкала. Вот здесь, у Зун-Мурино, есть речка, она называется Хыр-Горхон. У меня примета такая — я, проезжая по мостику, зычно произношу это название. Моя задача, чтобы пассажиры японского коника вздрогнули — это наш с речкой ритуал.
Куда? Как всегда, первым делом к дедушке в Харбяты. Именно здесь, ещё только въехав в Долину, я понимаю, что с ним всё в порядке — просто вот чувствую, и всё тут. А потому любуюсь молодой листвой, здороваюсь с красавцами-конями, серьёзными коровами и местными жителями. Ну и с их черемшой, конечно же! Кстати, можете быть уверены, в это время года каждый второй тункинец будет говорить с вами, глядя чуть в сторону — черемша ведь…

— О! а ты откуда здесь взялась? - я встаю с горячей ступеньки крыльца и вместо деда Данилы вижу солнце тункинское.
 — Дедушка, Вы же шаман, Вам лучше меня должно быть известно, откуда я взялась!
Как обычно лихо припарковавшийся дедушка Данила, бросив на лугу пастись свою белую ветеранскую Оку, крепко меня обнимает. Я тоже обнимаю дедушку, про себя аккуратно думая, какой же он молодец. Я не могу буйно радоваться его здоровью при такой одышке и при такой его проницательности…

Я привезла деду Даниле аромамасла для лампы. В особом холщовом мешочке с вышитым узлом бесконечности. Я забираю взамен его тёплый взгляд, нашу с ним беседу и ещё кое-что, несущее в себе его силу и знания. Это положенный обряд, благодарить необязательно. Моё шестилетнее божество тащит мешок с подарками от шамана — пряники и конфеты.

— Хорошая, мам, у тебя работа. Подарки мне дарят…

Когда ты вырастешь, ты прочтёшь эти строки, и, наверное, будешь ещё больше гордиться моей работой. Потому что именно у тебя, вот именно в этот самый момент, был удивительный и очень сильный друг. Дедушка Данила, просто ветеран и просто шаман, человек, с которым мы уже несколько лет подряд рассказываем всем-всем-всем о том, что нельзя так с Тункинской долиной…

Кстати. В Тункинской долине всего два шамана. Если вам скажут, что больше — не верьте. Сошлитесь на меня, я не обману — ведь иначе я поссорюсь с Долиной.