Голливуд: талант - плюс, коммерческий интерес - минус?

«Се ля ви…» — вздохнете вы. — «Если сапожник начнет бесплатно раздавать сапоги направо и налево, то вскоре сам по миру босым пойдет». Труд должен вознаграждаться — мы винтики рыночной системы, товарно-денежные отношения еще никто не отменял. Вот и в Голливуде любой фильм стоит денег. И производство, и прокат.

Верно. Как верно и то, что большинство социально значимых кинопроектов не могут позволить себе сверхкрупных бюджетов (бог с ней, с прибылью — отбились бы деньги, вложенные в послание миру). Да, социальные темы в кино — неликвидный товар, потому что не массовый.

«Чего бы это посмотреть по телеку тихим субботним вечерком?» — задается вопросом рядовой зритель, выбирая между по-голливудски масштабной художественной картиной и документальным фильмом какой-то маленькой безвестной компании. И чаще всего останавливается на ленте развлекательного, а не познавательного характера. Зачем напрягаться и думать в выходной?

Стандартная ситуация. Тем не менее, она резко меняется, если, скажем, все тот же рядовой зритель вдруг обнаруживает, что в неком социальном кинопроекте занят известный голливудский персонаж, звездное чело которого увито лаврами успеха вдоль и поперек. О, тогда в борьбе желаний (развлечься или окунуться в новую проблему мирового масштаба) побеждает… любопытство. А что это там делает Леонардо ДиКаприо в документальном фильме «11-й час» (The 11th hour) об угрозе глобального потепления? А Эдвард Нортон в «Странных временах на планете Земля» (Strange Days on Planet Earth) о сохранении баланса в экологической среде? А Джордж Клуни в «Песке и скорби» (Sand and Sorrow) о судьбах суданских беженцев? А Рассел Кроу и Николь Кидман в «Эвкалипте»?

Ну… с «Эвкалиптом» я слегка погорячилась. Этот австралийский проект все еще в работе и не относится к категории документального кино. Однако он является национальным и, в случае успеха, может поспособствовать развитию австралийской киноиндустрии — вполне себе социальный проект. Ради участия в местной низкобюджетной ленте Кроу и Кидман, проявив гражданскую ответственность, снизили суммы своих многомиллионных гонораров всего до пятисот тысяч долларов за роль. Для звезд такой величины — все равно, что пообещать сняться даром. К сожалению, текущий экономический кризис спутал все карты, и судьба картины повисла на волоске. Как думаете, придут ли на выручку «Эвкалипту» почетные голливудские австралийцы Кидман и Кроу, уже при жизни причисленные к национальному достоянию в своей родной стране? Я почему-то не сомневаюсь.

Да, художественное кино способно охватить гораздо большую зрительскую аудиторию, чем документальное. Поэтому все больше фильмов-посланий с явным социальным/политическим подтекстом снимаются сегодня энтузиастами в «продаваемом» формате. Скажем, «Кровавый алмаз» с Леонардо ДиКаприо или «Свой человек» с Аль Пачино и Расселом Кроу, или фильм Стивена Спилберга «Мюнхен — возмездие» с Эриком Бана и Дэниэлом Крэйгом, или… Можно продолжать и продолжать.

Плюсы подобных проектов очевидны. Как говорится, и овцы целы (послание растиражировано, запущено на мировую киноорбиту), и волки сыты (в большинстве случаев бюджет и кассовый успех обеспечен поддержкой голливудских корифеев-мэйджеров, финансирующих производство и продвижение). Но именно в этом альянсе — удачной бесконфликтной комбинации коммерческого интереса и гражданской позиции — кроется, на мой взгляд, основной подвох. Художественная лента для многих зрителей так и остается художественной (т. е. развлекательной, «субботней»), пусть даже и лежат в ее основе факты и события из реальной жизни.

Бывают и исключения. Не будем далеко ходить за примерами — «Сириана» с Джорджем Клуни и Мэттом Дэймоном выбивается из общего по-голливудски «причесанного» ряда. Неформат, который можно сравнить разве что с резкими кинозаявлениями независимых студий или с арт-хаус фильмами. Эти-то как раз способны производить неизгладимое впечатление, занозой застревая в памяти, снова и снова возвращая зрителя к сюжету.

Радует то, что для малобюджетной неголливудской продукции существует отличная стартовая площадка — международный фестиваль независимого кино Сандэнс (Sundance, festival.sundance.org), основанный в 1978 году. Организатор — одноименный институт, возглавляемый известным американским актером, продюсером и режиссером Робертом Рэдфордом. Миссия института заключается в поддержке молодых дарований, подающих большие надежды в области кинтворчества.

Основная же задача фестиваля — отбор лучших работ и ежегодное представление миру новых перспективных имен. И вручение талантам путевок в большую киножизнь, соответственно. Между прочим, именно Сандэнс послужил взлетной полосой в карьерах Пола Томаса Андерсона, Джеймса Ванна, Стивена Содерберга, Роберта Родригеса, Квентина Тарантино, Джима Джармуша.

На фестиваль независимого кино, как на праздник урожая, съезжаются представители всех крупных студий Фабрики Грез. После раздачи «слонов» Сандэнса наступает время заключения контрактов, и голубая голливудская кровь разбавляется очередной порцией свежей, еще не замутненной вирусом коммерческого интереса. С каждым годом процентное соотношение увеличивается в пользу последней. А это дает надежду, что в обозримом будущем Голливуд ждут серьезные перемены, а нас еще больше по-настоящему хороших кинолент.