Кто из сказочных котов самый популярный? От Баюна и Кота-в-сапогах до Базилио и Бегемота

Перейти к седьмой части статьи

Например, благодаря Александру Сергеевичу и школьным учителям, все мы прекрасно извещены о том, что есть

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом,
Идёт налево — песнь заводит,
Направо — сказку говорит…

Хотя Пушкин не называет имени этого высокообразованного животного, знатоки фольклора уверены, что под ним подразумевается сказочный кот Баюн (от древнерусского «баяти» — «рассказывать»). Несмотря на, с виду, безобидные таланты, Баюн не менее опасен, чем сладкоголосые гомеровские сирены. Своими «байками» кот буквально «убаюкивает» аудиторию, после чего жестоко расправляется с уснувшими. В сказке «Пойди туда — не знаю куда…» из сборника Афанасьева сообщается, что Баюн «сидит на высоком столбе в двенадцать сажон и многое множество всякого люду насмерть побивает». Герою сказки, чтобы добыть кота, приходится не только бороться со сном, но и использовать множество спецсредств.

«Кот-баюн прыг ему на голову, один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий — тут добрый молодец ухватил его клещами, сволок наземь и давай сечь прутьями; наперво сек железным прутом, изломал железный — принялся угощать медным, изломал медный — пустил в дело оловянный; этот гнется, не ломится, вкруг хребта увивается. Кот-баюн начал сказки сказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей: а купеческий сын не слушает, знай его нажаривает».

Зато укрощённый Баюн оказывается животинкой весьма полезной — его можно и на врага натравить, и использовать, как некоего Кашпировского — считалось, что байки кота излечивают болезни.

Другого персонажа фольклора — Кота Казанского — можно увидеть на многих русских лубках. Согласно легенде, именно в Казани жила порода самых крупных, сильных и умных котов. Когда город осаждали войска Ивана Грозного, один такой кот даже предупредил казанского хана о вражеском подкопе под стену. Впрочем, иногда казанские коты вели себя не столь благородно — могли, например, перегрызть спящему хозяину горло.
Слухи об этой породе были столь распространены, что Елизавета Петровна для борьбы с мышами в своём дворце попросила привезти кошек именно из Казани.

Есть свой страшный кот и в исландском фольклоре. По традиции во время Святок (которые в Исландии называют Йоль) каждый житель должен был приобрести какую-либо шерстяную обновку. К тем, кто обновкой не обзавёлся, по ночам мог нагрянуть Йольский кот — чёрное чудище величиной с быка — со всеми вытекающими отсюда последствия. Недаром в Исландии про нарушителей традиции говорили: «Он надел на себя Йольского кота» (т.е. «навлёк на себя проблемы»).

Что касается литературных котов, то здесь самым популярным до сих пор остаётся герой сказок Шарля Перро (1697) — тот самый, который достался в наследство третьему сыну мельника. Поначалу несчастный даже хотел пустить столь никчёмное «наследство» на мясо и муфту. Однако в итоге пройдоха-кот не только «раскрутил» хозяина на сапоги, но и помог тому сделать карьеру при королевском дворе, попутно убив лоха-людоеда.

Надо сказать, что история Кота-в-Сапогах была известна ещё до Перро. Например, в сборнике итальянца Страпаролы «Приятные ночи» (1550−53) можно встретить похожий сюжет о «Константино счастливчике, каковой благодаря хитроумию своей кошки добывает себе могучее королевство». Людоеда там нет. Зато кошка так же, как и у Перро, искусно выдаёт своего хозяина за знатного и богатого человека.

«…кошка с величайшей поспешностью устремилась вперёд и, оставив остальных далеко за собой, наткнулась на нескольких всадников, к которым обратилась с такими словами: „Куда вас несёт, несчастные? Поторопитесь убраться, ибо сюда движется большой конный отряд, и тогда вам не поздоровится…“ Всадники, устрашившись, спросили: „Как же нам теперь поступить?“ На это кошка ответила: „Поступайте следующим образом: если кто-нибудь пожелает узнать, чьи вы всадники, смело говорите в ответ: мессера Константино, и никто вас не обидит“».

.

Ещё одна сказка-легенда у нас практически неизвестна, зато крайне популярна в Англии. Надо сказать, что герой сказки — Ричард Уиттингтон — личность вполне реальная: так звали успешного купца XIV века. Хотя настоящий Уиттингтон происходил из дворян, в сказке он превратился в бедного мальчика, который отправился на заработки в Лондон. Однажды Дика так замучили грызуны, что он по дешёвке купил кошку, оказавшуюся крайне искусным мышеловом. Уже одного этого таланта ей хватило, чтобы сделать своего хозяина богатым. Сначала кошку арендовал капитан судна, а затем продал её заморскому султану (тоже «измученному мышами») за немалую сумму. Удивительно, но бедному Дику вернули всю сумму, и его жизнь коренным образом изменилась.

Сказочный Дик Уттингтон стал столь популярным, что подменил собой прототип. Например, когда Реджинальд Эльстрак (1570−1625) изготавливал гравюру с купцом на основе более раннего портрета, заказчик попросил заменить череп, на который опирался рукой Уиттингтон, хрестоматийной кошкой.

А вот у немецкого писателя Гофмана действительно был любимый кот. Животное так привыкло спать в ящике стола посреди бумаг, что писатель однажды подумал: «А может, сей смышленый кот тайком пишет книги?» Так на свет родились «Житейские воззрения кота Мурра» (1819), где Гофман сатирически изображал нравы эпохи и пародировал «возвышенные» литературные штампы.

«Что там погреб, что там дровяной сарай — я решительно высказываюсь в пользу чердака! — Климат, отечество, нравы, обычаи — сколь неизгладимо их влияние; да, не они ли оказывают решающее воздействие на внутреннее и внешнее формирование истинного космополита, подлинного гражданина мира! Откуда нисходит ко мне это поразительное чувство высокого, это непреодолимое стремление к возвышенному! Откуда эта достойная восхищения, поразительная, редкостная ловкость в лазании, это завидное искусство, проявляемое мною в самых рискованных, в самых отважных и самых гениальных прыжках? — Ах! Сладостное томление переполняет грудь мою! Тоска по отеческому чердаку, чувство неизъяснимо-почвенное, мощно вздымается во мне! Тебе я посвящаю эти слезы, о прекрасная отчизна моя, — тебе эти душераздирающие, страстные мяуканья! В честь твою совершаю я эти прыжки, эти скачки и пируэты, исполненные добродетели и патриотического духа…».

О происхождении следующего литературного героя — Чеширского кота — известно, что в первоначальной рукописи Кэрролла «Приключения Алисы под землёй» кота не было — появился он только в печатной версии, и не зря! Взяв за основу местную пословицу, Льюис Кэрролл создал ярчайшего персонажа, способного не только улыбаться, но и постепенно исчезать — вплоть до одной улыбки, висящей в воздухе.

«- Д-да! — подумала Алиса. — Видала я котов без улыбок, но улыбка без кота! Такого я в жизни ещё не встречала».

Надо заметить, что в оригинале герой Кэрролла выглядит не столь мило, как на некоторых картинках. Чеширский кот сразу пугает Алису крупными размерами и рядом острых зубов.

В сказках про Пиноккио и Буратино мы видим кота и лису в роли бродяг и мошенников (хотя здесь кот однозначно глупее своей напарницы). Кстати, Алексей Толстой довольно остроумно переделал русское прозвище кота — Васька — на итальянский манер — Базилио.

Не забыли писатели и о «демоническом» прошлом чёрных котов. Недаром в знаменитой новелле Эдгара По «Чёрный кот» животное носит имя бога царства мёртвых — Плутона. Правда, в течение новеллы пугает не столько кот, сколько его хозяин-алкоголик, постоянно издевающийся над Плутоном. Мстит убиенный кот лишь в самом конце.

«…дюжина сильных рук ломала стену камина. …Глазам зрителей представился труп, уже сильно попортившийся и покрытый запекшеюся кровью, который стоял против них в прямом положении. На голове его, разинув красный рот и выпучив единственный огненный глаз, сидело гнусное животное, коварство которого привело меня к убийству, а обличительный вопль предал меня палачу. Я похоронил чудовище вместе с трупом моей жены!».

А вот в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» чёрный кот напрямую входит в свиту Сатаны и играет роль своеобразного шута-трикстера.

«…в гостиной на каминной полке, рядом с хрустальным кувшином, сидел громадный черный кот. Он держал в своих лапах примус.
— М-да… действительно здорово, — шепнул один из пришедших.
— Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, — недружелюбно насупившись, проговорил кот, — и еще считаю долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное».

Говорят, что его прообразом стал собственный кот писателя по имени Флюшка. Правда, в романе кота зовут достаточно странно — Бегемот. Дело в том, что в средневековой мифологии действительно был демон с таким именем, очень подходивший герою Булгакова по характеру.

Коллен де Планси «Dictionnaire infernal» 1863:
«Бегемот — демон дурашливый (шутовской), глава демонов, виляющих хвостами (демонов-льстецов). Сила его в почках. Его царство — лакомства и удовольствия брюха».

Внешне канонический демон кота ничем не напоминал. Но и на хорошо знакомого нам бегемота он походил лишь огромным пузом, а голову имел слоновью.

О котах мультяшных, музыкальных и научных я расскажу уже в следующий раз.