Кого литература довела до инвалидной коляски?

А ведь это был один из самых мудрейших людей не только екатерининской эпохи. Его колкие, но очень пронзительные фразы, ставшие афоризмами, не потеряли своей актуальности и сегодня. Мы, взрослые люди, крутимся порой, как белки в колесе, стараясь оставить как можно больше своим детям, чтобы у них было безбедное будущее. И лишь немногие вкладывают свои силы в другое — обеспечивают подрастающее поколение не рыбой, а удочками. Фонвизин попал в точку, когда говорил: «Оставлять богатство детям? Умны будут — без него обойдутся; а глупому сыну не в помощь богатство. Наличные деньги — не наличные достоинства. Золотой болван — все болван».

…Денис Фонвизин родился 3 апреля (14 апреля по новому стилю) 1744 года. Правда некоторые историки полагают, что это случилось на год позже, но сегодня это уже никакой роли не играет. Его дальний пращур — ливонский рыцарь фон Визин был взят в плен во время одного из походов Ивана Грозного в середине XVI века. Такое написание фамилии, подчеркивающее немецкие корни, просуществовало почти три века, и драматурга даже после его смерти писали как «Фон Визин».

Его отдали в гимназию при Московском университете в возрасте 10 лет. И хотя учителя в этом учебном заведении отличались «пьянством и нерадением», как признался гораздо позже сам Денис Иванович, но это не мешало ему успешно изучать латинский и французский языки, не считая почти родные — русский и немецкий.

Кстати, и писать он начал под влиянием древних баснописцев. Переводил их произведения, а в 18 лет удивил буквально всех, когда начал переводить четырехтомный авантюрный роман аббата Жана Террасона «Геройская добродетель, или Жизнь Сифа, царя Египетского, из таинственных свидетельств древнего Египта взятого». На это у начинающего литератора ушло чуть больше 6 лет. Тогда же в многочисленных «салонах» стали отзываться о Фонвизине, как о молодом человеке, весьма остром на язык. Попасться ему на глаза с каким-то неловким поступком считалось опасным делом…

От этого не были застрахованы и сильные мира сего. Как тут не вспомнить о первом представлении комедии «Недоросль» в сентябре 1782 года. Спектакль ожидался с большим интересом, чему способствовала, как бы сейчас сказали, шумная PR-компания, когда при виде собравшейся компании из трех-четырех представителей дворянства можно было с 90% уверенностью предположить, что обсуждают именно будущую премьеру Фонвизина.

Фаворит императрицы Екатерины II — князь Григорий Потемкин к тому времени вусмерть поссорился с Фонвизиным, не сумев подавить гнев из-за отказа Дениса Ивановича написать оду в его честь. Князь сидел в ложе почетных гостей и смотрел спектакль с воодушевлением, а когда занавес закрылся, и публика начала метать на сцену кошельки с деньгами (так было принято в то время), фаворит спустился в партер, обнял раскрасневшегося автора и произнес гениальную фразу: «Умри теперь, Денис, или хоть больше ничего не пиши! Имя твое бессмертно будет по одной этой пьесе». Как в воду глядел: мы говорим «Фонвизин» и вспоминаем, прежде всего, «Недоросль». А уж потом «Бригадира» и прочая, прочая, прочая…

Вот только здоровьем Бог несколько обделил талантливого драматурга. Как говорилось выше, его рано разбил паралич. Он ездил по заграницам, безуспешно лечился, а все свои страдания Фонвизин желчью изливал в заметках о европейских нравах. Но путевые журналы не предназначались для печати и были опубликованы уже в XIX веке, однако представляют особый интерес, как суждение умного наблюдателя тогдашней европейской жизни.

Последние годы жизни нестарого еще драматурга превратились в сущий ад. Тяжелая болезнь, не всегда «правильные» отношения с властями (кто-нибудь назовет сегодня тех вельмож, которые с упорством грифа «клевали» печень выдающегося человека и находили в этом особое удовольствие), постоянные разборки с «арендаторами» поставили Дениса Ивановича на грань медленного умирания. Он не видел ничего хорошего в настоящем, и мог рассчитывать только на то, что потомки не так быстро забудут его в будущем…

В сумрачный от серых туч декабрьский вечер Денис Иванович Фонвизин ушел в вечность. Ушел для того, чтобы остаться в числе немногих, чьи произведения «не ржавеют» со временем. Г-жа Простакова, Стародум, Скотинин — эти люди не только в России, но, пожалуй, и во всем мире умрут вместе с нашей матушкой-Землей.

А закончить мне хочется с помощью мостика, переброшенного из XVIII в начало ХХ века. В июле 1901 года в Санкт-Петербурге прошли первые выпускные экзамены курсов, где курсанты зубрили географию Петербурга и окрестностей, французский язык, хорошие манеры и, представьте себе, астрономию. Кого выпускали курсы?

Вы не поверите — извозчиков!