Обиженный Ахилл просит свою мать, нимфу Фетиду вступиться за него перед Зевсом: оскорбление, нанесенное Ахиллу Агамемноном, не должно остаться без возмездия (в конце концов, Ахилл — внук Зевса!).
Фетида обещает сыну попробовать умолить Зевса вступиться, вернуть Ахиллу добычу и душевное спокойствие:
На многоснежный Олимп я отправлюсь, метателю молний
Все расскажу, и, быть может, его убедить мне удастся.
Но она не может немедленно выполнить обещание: на Олимпе сейчас нет богов, они все отбыли на пир к эфиопам. И не на день-два — на двенадцать дней!
Зевс к Океану вчера к беспорочным на пир эфиопам
Отбыл, а следом все вместе другие бессмертные боги.
Но на двенадцатый день на Олимп он опять возвратится.
Если верить Гомеру — если не ему, то кому верить? — Океан — предок богов. Видимо, был какой-то существенный повод поучаствовать в пирушке. Очень жаль, но больше об этом читателю ничего не сообщили.
К меднопорожным палатам Кронида тогда я отправлюсь
И, до его прикоснувшись колен, умолить постараюсь.
Кронид — сам Зевс, меднопорожные палаты — ступени дворца Зевса на Олимпе были обиты листовой медью. Это было сделано, надо полагать, чтобы защитить ступени от истирания подошвами многочисленных посетителей. Кто были эти гости Громовержца, зачем они приходили к нему — осталось тайной.
Насколько тесными были отношения Фетиды и Зевса — неизвестно. Тем не менее припасть к коленям верховного владыки вряд ли дозволялось многим. Доминик Энгр, французский живописец, именно это и показал в своей картине «Юпитер и Фетида». Есть еще одна деталь в картине, которая усугубляет впечатление о бывшей связи нимфы и Громовержца: она треплет его за усы! Это — верх фамильярности! Не верить этому тоже нет оснований — так говорит Гомер.
Тем временем Хрисеиду вернули отцу. Хрис обратился к Аполлону с молитвой:
«Ты на молитву мою благосклонно на-днях отозвался
И возвеличил меня, поразивши ахейцев бедою.
Так же и ныне молю: на мое отзовися желанье
И отврати от данайцев теперь же позорную гибель!»
И Аполлон избавил ахейцев от смерти, за что ему пели хвалебные гимны. Само собой разумеется, что Ахилл в этом пиру не участвовал, он ждал решения Зевса.
Прошли двенадцать дней, Фетида взошла на Олимп.
У Гомера есть любопытная географическая деталь: на горе Олимп есть четыре пика. Где восседал Зевс? На самой высокой:
Там Громовержца сидящим нашла одиноко, без прочих,
На высочайшей вершине горы многоглавой Олимпа.
Свидание состоялось, Фетида высказала свою просьбу: накажи ахейцев, пусть они терпят поражения до тех пор, пока не позовут назад Ахилла.
Зевс молчит. Фетида повторяет просьбу, повторяет с укором: если ты не обещаешь мне ничего хорошего, значит, «мало мне чести между богами».
Верховный владыка начинает оправдываться: ты просишь меня выступить на помощь троянцам, а у меня с Герой на этой почве — ссоры, она меня всё время упрекает в этом, да еще и в присутствии богов (Гера — жена Зевса)! Но всё-таки старая дружба победила, он пообещал Фетиде:
«Сам ко всему приложу я заботу, пока не исполню.
Вот, головой я кивну, чтоб была ты уверена твердо.
Это — крепчайший залог меж богов нерушимости слова,
Данного мной: невозвратно то слово, вовек непреложно
И не свершиться не может, когда головою кивну я».
Как всегда, всё тайное становится явным: Гера узнала о свидании Зевса с Фетидой. Скандал!
«Очень ты любишь один, избегая общенья со мною,
Тайно решенья свои принимать».
Громовержец оправдывается тем, что Гера не сможет вынести всё то, что она хотела бы знать. Мало того, он ей не советует добиваться огласки решений, которые он принимает. В итоге дело дошло до угроз:
«Если я так поступаю, то, значит, мне это угодно!
Лучше сиди и молчи, и тому, что скажу, повинуйся.
Все божества, сколько есть на Олимпе, тебе не помогут,
Если я, встав, наложу на тебя необорные руки».
Услышав такие речи, все боги Олимпа притихли. И только Гефест обратился к матери (Гера — мать Гефеста) со словами примирения и утешения: мол, ты не противься, не зли отца, потому что в гневе он страшен и силен:
«Мать, я тебя убеждаю, хоть ты и сама понимаешь, — Сделай приятное Зевсу родителю, чтобы опять он Не раздражился и нам не смутил бы прекрасного пира. Стоит ему захотеть, — и мгновенно Кронид молневержец Выбьет всех из седалищ: намного ведь нас он сильнее».
Гера успокоилась, Гефест всем подал вина, олимпийцы выпили и славно повеселились… День закончился, все отправились по домам…
В те места, где Гефест, знаменитый хромец обеногий, Им построил дома с великим умом и искусством.
А что Гера? Зевс отправился спать
и при нем златотронная Гера.
Ссора была божественная, а закончилась по-людски — в постели…
Хорошо, с юмором написано. И вспомнил, как отец моей тёти (жены папиного брата) в 1956 году рассказывал о лекциях Жуковского по...