Переименование столиц: кому это надо? Азия и Африка

Впрочем, история знает и примеры иного рода, когда народу, населяющему столицу, хочется избавиться от навязанного кем-то названия. Скажем, в этот же день, 14 декабря, но уже 2005 года народное собрание парламента Чечни решило дать Грозному новое название — Ахмад-Кала, в честь погибшего в День Победы во время террористического акта Президента Чечни Ахмада Кадырова. Нынешнее русское название города — Грозный — не устраивала депутатов, так как оно происходит от названия крепости «Грозная», которую основал в 1818 году генерал А. П. Ермолов. А дальше пошло строительство дорог от крепости к крепости, что, по мнению депутатов, и способствовало успешному покорению горцев Россией.

Но сын погибшего Президента, нынешний глава Чечни Рамзан Кадыров поступил мудро, объяснив депутатам, что самой лучшей памятью для его отца станет восстановление как столицы, так и мирной жизни в Чечне.

Однако вернемся к Пекину. Во время китайской гражданской войны 1928−1949 годов националистическая партия Гоминьдан решила, что город, находящийся в руках коммунистического противника, должен называться «Пейпингом», то есть «Миром на севере», а не «Бейджингом», что в дословном переводе значит «Северная столица». Японцы решили все споры…

Кстати, представители Страны Восходящего Солнца имели в деле переименования столиц большой житейский опыт. Так, японский порт Эдо (дословно «Ворота гавани») был назван Токио («Восточная столица») в 1868 году, когда именно сюда официально переехала столица. Переименование носило скорее символичный характер и отражало конец правления сёгунов и формальное восстановление власти императора.

Попытка перевернуть старую и начать новую страницу истории лежит в основе многих переименований. Самый яркий образец этого — нынешний Стамбул. Его основали греки, и он назывался тогда Византием. Затем, при римлянах, стал Новым Римом, Константинополем, а потом был завоеван османцами — и получил свое нынешнее имя, Стамбул. А в 1928 году было решено как можно скорее забыть многовековые войны и «застолбить» мирное решение многих вопросов жизни. С этой целью начали строить новую столицу — Ангору, а чуть позже ее переименовали в Анкару, что привычнее для турецкого слуха.

От чужестранных наименований местные жители тех или иных государств страдали очень часто. Скажем, в советские времена коммунистические лидеры решили дать столице Киргизии имя легендарного революционера и полководца Михаила Васильевича Фрунзе. И никто даже не позаботился узнать, что в киргизском языке звук «эф» вообще отсутствует. Бишкек был переименован во Фрунзе в 1926 году, и самим киргизам пришлось называть его «Пурунде» аж до 1991 года, когда городу было возвращено прежнее название.

Почти «соседский» Улан-Батор тоже пережил ряд переименований. Город, основанный в 1639 году, сами монголы назвали Оргоо (дословно «Дворец»), русские и европейцы называли его на свой лад — Урга. В 1924 году восставший народ переименовал его в Улан-Батор (дословно — «Красный богатырь») в честь Сухэ-Батора, который освободил Монголию от отрядов барона Унгерна и китайских войск. Останется ли такое название и в дальнейшем, сказать трудно. Сейчас есть определенные «поползновения» переименовать столицу, чтобы она носила название, более приличествующее древней цивилизации. Ведь чисто календарно «Красный богатырь» гуляет по монгольским степям каких-то 83 года. В истории страны это — сотая доля секунды. Вот почему самые горячие головы предлагают переименовать Улан-Батор ни много ни мало в Чингиз-Хан. Но пока все остается, как прежде…

Одно из самых свежих переименований — столицы ЮАР Претории в Тсване. Это произошло в мае 2005 года, и с большим воодушевлением было встречено чернокожими жителями столицы. Дело в том, что слово «Претория» было образовано от имени бурского поселенца, главнокомандующего войсками бурских переселенцев Андреса Преториуса. А Тсване — это имя местного вождя доколониальных времен (дословно — «мы все равны»).

Не будем уходить далеко с юга африканского континента. Так, столица соседней с ЮАР Зимбабве, основанная в 1890 году, долгое время носила название Солсбери, ничего не значащее для зимбабвийского уха. Теперь город гордо именуют Хараре, в честь в честь великого вождя народа шона — Хараре (дословно — «тот, кто никогда не спит»).

А завершить первую часть своего рассказа мне хочется примером одной из бывших союзных республик, а ныне независимого государства — Казахстана. Как вы знаете, после обретения независимости было принято решение перенести столицу из г. Алма-Ата в Астану (прежние названия Акмолинск — с 1830 по 1961, Целиноград — с 1961 по 1992, Акмола — с 1992 по 1998 годы). Это было сделано сразу по нескольким соображениям. Во-первых, Алма-Ата находится в географическом тупике, что затрудняет связи с другими районами республики. Во-вторых, город расположен в чрезвычайной близости к китайской границе и, наконец, в опасной зоне сейсмической активности.

В какой-то мере перенос оказался оправданным. Тем более, что бывший Целиноград второй город в республике по величине, и с переносом столицы сюда практически все противоречия оказались сняты. С другой стороны, новые вложения в новую столицу Казахстана должны окупиться сторицею. И пусть план превращения города в казахстанскую Венецию оказался провальным (и в реке Ишим, выяснилось, не так много воды, и каналы рыть — хлопотное дело), но перенос дал мощный импульс не только развитию столицы, но и всему Казахстану…

Во второй части мы поговорим о куда более близких нам европейских столицах…