Как появилась группа METALLICA, придавшая «трэш-металлу» осмысленное лицо? Ко дню рождения Джеймса Хэтфилда

Сашка был человеком, постоянно следящим за новыми музыкальными веяниями, но в нашем провинциальном городке его интересы не всегда разделялись местными рок-меломанами. Те, что постарше (Швец называл их «хардовички») любили «старую школу» типа DEEP PURPLE и URIAH HEEP, а те, что помоложе, балдели от мелодичного хэви-металла в духе JUDAS PRIEST и IRON MAIDEN. К «металлу» стиля «трэш» или «спид» большинство оказалось не готово и презрительно называло его «колотнёй».

Это сейчас музыка, звучащая как отбойный молоток, и вокал в стиле «я простуженный и злой», никого не удивляют. А тогда это казалось просто «антимузыкой». Надо сказать, что все новинки трэша (все эти SODOM, VENOM, SLAYER, KREATOR — имя им легион) я слушал, они меня забавляли, но уж точно не восхищали. До тех пор, пока Сашка не поставил пластинку «Master Of Puppets». Уже мрачное вступление на акустических (!) гитарах настраивало на то, что «а группа-то не так проста». Правда, за вступлением следовал классический трэш-забой «Battery», но — о диво! — он мне нравился.

Ещё больше мне понравилась одноимённая «Master Of Puppets», где «крыша» слетала от ритмических вывертов и неожиданных смен темпа, вроде центральной части, где группа неожиданно играла красивую и грустную мелодию. Старший брат Сашки, услышав этот отрывок, сказал что-то вроде: «Умеют же нормально играть, черти, но не хотят».

Я был не согласен — эта группа играла не только яростно и энергично, но и интересно. Так METALLICA стала, наверное, единственной из групп классического трэша, которую я слушал с удовольствием… Забавно, что спустя время я прочёл похожее, но более резкое мнение одного рок-критика, заявившего, что «METALLICA — единственная хэви метал-группа, которую может слушать добропорядочный взрослый человек, не чувствуя при этом, как его коэффициент интеллекта неудержимо стремится к нулю».

А началось всё в 1981 году, когда в Лос-Анжелесе встретились «два одиночества», «два мира, два детства», а именно — словоохотливый, как для ударника, датчанин Ларс Ульрих и угрюмый и замкнутый, как для вокалиста, американец Джеймс Хэтфилд.

Джеймс родился 3 августа 1963 года в семье последователей религиозного учения «Христианская наука Мэри Бэйкер Эдди», отрицающего всякую заботу о здоровье и медицинскую помощь. Мальчонку освободили от всех уроков физкультуры и вместо футбола-бейсбола заставили его играть на пианино. Пианино Хэтфилд ненавидел, ноты учить отказывался, поэтому музобразование вряд ли пошло ему впрок. Зато старший брат подсадил его на тяжёлый рок, и вместо «пианины» наш герой начал усердно терзать гитару.

Когда ему исполнилось 13 лет, из семьи ушёл отец, а в 16 — умерла от рака мать, до последнего отвергавшая медицинское вмешательство. Позже подростковые травмы аукнутся в песнях вроде «The God That Failed», «Mama Said» и «Until It Sleeps».

Ларс Ульрих же вырос в либеральной семье с хорошим достатком, которая переехала из Копенгагена в пригород Лос-Анжелеса. Его папа был знаменитым теннисистом и надеялся, что сын продолжит «династию», но не тут-то было. Ларс чувствовал себя чужим среди благополучных детишек в розовых маечках. Именно «аутсайдерство» и любовь к тяжёлой музыке объединили такие разные личности, как Ульрих и Хэтфилд.

Джеймс Хэтфилд:
«Когда я встретил Ларса, моя мать только что умерла. Поэтому любой человек воспринимался мной как враг. Я не был силён в общении из-за того, что окружение, в котором я рос, было очень отчуждённым».

Ларс Ульрих:
«Никогда в жизни не встречал никого более застенчивого. Он был чудовищно замкнут, боялся контактов с людьми».

Название для новой группы Ульрих хитроумно «украл» у своего знакомого, который спросил у Ларса: «Как назвать новый журнал о хэви-металле — „Metal Mania“ или „Metallica“?» «Конечно же „Metal Mania“!» — воскликнул советчик, поняв, что «другая корова нужна самому».

Дело оставалось за басистом и гитаристом. Гитариста нашли быстро — им стал Кирк Хэммет (тоже трудное детство, отец-алкаш, побои — весь набор, чтобы играть «злую музыку»). А вот первый басист Рон Макговни вскоре сбежал, заявив: «От его (Хэтфилда — С.К.) ритмичных сбивок у меня мозги вставали дыбом, он же чокнутый — мы играем рок или мы играем Стравинского? Лично я предпочитаю рок».

Следующего басиста — Клиффа Бёртона — Стравинский не пугал. Он вообще был парнем из хорошей семьи, любителем Баха и Бетховена, закончившим музыкальную школу по классу джазовой бас-гитары. В итоге Бёртон стал одним из важнейших людей, повлиявших на творческую эволюцию METALLICA.

Джеймс Хэтфилд:
«После репетиций и уроков с Клиффом, я нашёл удовольствие в записи своих идей нотными знаками. Я даже не думал, что всю эту чертовщину, которая бродит у меня в голове, можно оформить вне репетиционного зала. Клифф дал мне всё — уверенность в своих силах; он дал мне какой-то дух силы не пить пиво на репетициях, а спокойно работать и получать от этого удовольствие, и мне это понравилось».

Группа даже согласилась на условие Бёртона — переехать из Лос-Анжелеса в Сан-Франциско. Впрочем, в Анжелесе, где царствовал глэм-металл, они всё равно были «белыми воронами». В отличие от многих «металлистов» METALLICA всегда равнодушно относилась к внешнему виду, не облачала себя в шипы, цепи, ошейники и колготки из спандекса. Все их амбиции заключались только в сфере музыки.

Уже первый альбом был отчётливым заявлением о том, что на «металл-сцене» появились серьёзные конкуренты. Правда, он ещё не сильно выходил за рамки традиционного трэша и название носил соответствующее «Kill ‘Em All» («Убей их всех»). Следующая пластинка «Ride The Lightning» («Оседлав молнию») (1984) была уже сложней и удивляла отличной балладой «Fade To Black» — по-моему, первой трэш-балладой в истории музыки. Третья же пластинка — упомянутая выше — «Master Of Puppets» стала настоящим шедевром не только трэша, но и рок-музыки вообще.

Но об этом подробнее в следующей статье.