Спектакль «Возвращение домой». Нужно ли расставаться с ностальгией?

Гарольд Пинтер — английский драматург, поэт, режиссёр, актёр, общественный деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе 2005 года. Один из самых влиятельных британских драматургов своего времени. Его драматургия, которую критики и театроведы по сей день попеременно называют то «комедией угроз», то «драмой абсурда» — уникальное явление в литературе и театре XX века.

Впервые пьеса «Возвращение домой» была сыграна Royal Shakespeare Company в Aldwych Theatre 3 июня 1965 года, озадачив часть публики. В пьесе профессор философии Тедди возвращается в родную семью после долгого отсутствия и привозит с собой супругу, чтобы познакомить её с близкими. Дальше развиваются события странные, вполне возможные. Или совершенно неприемлемые. Как посмотреть. Как представить, как подумать. События пьесы могут представиться реальностью, грёзоподобными фантазиями, плодом воспалённого воображения, судорогами закомплексованных душ, отзвуками прошлого, запутавшимися в дебрях настоящего. Зависит от того, с чем зритель пришёл. Как говорится, «у кого что болит».

Режиссёр спектакля — студент пятого курса ГИТИСа мастерской Е. Каменьковича и Д. Крымова Иван Миневцев, стипендиат премии им. Анатолия Эфроса, лауреат российской театральной премии «Золотой лист», учреждённой специально для выпускников государственных театральных и кинематографических вузов столицы, в номинации «За создание лучшего актёрского ансамбля» сезона 2014/2015 в спектакле «Вишнёвый сад. Исповеди».

Иван Миневцев рассказал: «Наш спектакль о невозможности возвращения в прошлое. Ведь когда через долгое время отсутствия возвращаешься в прежнюю жизнь, то оказывается, что ты там никому не нужен. Дом и семья прекрасно живёт и справляется без тебя. Ностальгия по ушедшему — это лишний багаж, который мешает начать новую жизнь.

Нужно легче отказываться от прошлого. Но полностью мы не можем от него избавиться, потому что корнями мы там, и прошлая жизнь тянет нас назад. Основа ведь всегда с нами, то, что было — навсегда с тобой. Но надо учиться жить так, чтобы это тебя не отягощало: нерешённые вопросы, несказанные слова… Нужно уметь отойти в сторону и посмотреть на жизнь со стороны, иметь смелость и силы идти вперёд, покончить со всем и навсегда.

Нельзя в одну воду войти дважды. С любой ностальгией нужно расставаться, даже руку ей протягивать нельзя — утащит. Мне эта тема жизненного пути без возвращения кажется очень важной, в своих спектаклях «Вишнёвый сад. Исповеди» и «Тихий шорох уходящих шагов» я по-разному пытался на неё посмотреть. Пинтеровское «Возвращение домой» — это попытка не просто посмотреть, а найти ответ. И забыть навсегда".

Писатель и режиссёр вольны выбирать объекты, через которые обращаться к читателю и зрителю. Происходящие на сцене события не относятся к тем, которые хочется тиражировать. На сцене разворачивается бытовой абсурд. Семья живет так, как получается. Горальд Пинтер выписал такие бытовые подробности, что вполне себе веришь. Такое вполне может быть. При этом зритель получает полное расщепление сознания. Ловит себя на мысли то «верю», то «не верю». Воображение подсказывает, что в жизни возможно всё. Разум подсказывает, что навряд ли. Так жить невозможно. Потом разум догадывается — это смесь реальности, фантазии, памяти, низменных и высоких страстей. Короче, того, что происходит в голове человека ежесекундно — помимо его реальной жизни. Никто не поспорит с заявлением, что человек одномоментно пребывает не только в «здесь и сейчас». А ещё и в мире своего прошлого, иллюзий и представлений о том, из чего складывается реальность.

Здесь возникает аллегория со спектаклем Дмитрия Крымова «Тарарабумбия», который показывает не произведение Чехова, а то, что с Чеховым сознание сделало через годы от знакомства. Спектакль Крымова — это срез сознания где-то на уровне знакомства с Чеховым. Спектакль Миневцева «Возвращение домой» — это представление человека о том, как он через годы окажется в доме, откуда уже навсегда ушёл. Всё изменилось, люди поддерживают прежние порядки, которых тоже уже нет. Поэтому все несчастны и оторваны от действительности. Отрыв от реальности людям не понятен, они же в ней живут. А существуют где-то в другом измерении, потому что живут тяжело.

Мышление зрителя теряется в догадках «что здесь происходит» до конца спектакля. Оно, ригидное, цепляется за привычку «жить здесь и сейчас».

Игра актёров великолепна. Редко когда на премьере видишь такую сыгранность. «Отцы» раздражаются на молодёжь, будто давно её не переносят. Молодёжь ни с кем не считается и настойчива в своём цинизме. Молодая женщина Руд уверена, что её привлекательность — обязательный атрибут порока. Жизнь — это череда страданий, миссия женщины — наводить смуту и сносить мозг мужчин. С улыбкой Джоконды она страдает, мучается от всего, что её окружает. Любящий муж наскучил. Путешествие по Венеции вызвало душевные терзания. У неё ничего нет ни сегодня, ни вчера, ни, соответственно, завтра. Семья и дети не в счёт. Поэтому Руд проваливается в безумный танец мимолётной страсти. Будь что будет, потому что ничего нет. Она ничего не чувствует — Аnaesthesia dolorosa psychica.

Иван Миневцев позволил героине улыбаться. Герои-марионетки лаборатории Дмитрия Крымова совсем не улыбаются. Они ничему не удивляются. Находящиеся внутри воображаемой реальности люди ничему не удивляются. Чему удивляться, когда не понимаешь, где находишься.

То же относится и к зрителю. Он не сразу понимает, что происходит. По ходу спектакля он немного осваивается и поверхностно разбирается, что видит не историю семьи, а историю воображения, которому совершенно безразличны время, место и эмоции. Встряхнувшись от ступора, зритель тоже отрывается от реальности, переживает лёгкий катарсис и проводит инвентаризацию собственных чувств, смыслов и представлений. Что действует очень живительно.

Нельзя залипать на текущем моменте, иначе рискуешь в нём остаться.

Сильный спектакль. Наделённый магией воздействия по типу позитивного стресса, в небольших дозах который ещё никому не повредил. Посмотреть и прочувствовать такое стоит.