Есть предположение, что ею была простолюдинка, имя которой граф тщательно скрывал. По другой версии, незаконного отпрыска произвела на свет так называемая княжна Тараканова. Ни то, ни другое не имеет документального подтверждения, однако тогдашнее общество склонялось ко второму варианту — загадочному и трагичному.
Достоверно известно, что граф Алексей Григорьевич Орлов, удостоенный за разгром турецкого флота при Чесме почетной второй части фамилии — Чесменский, сам предложил императрице тайно вывезти в Россию особу, объявившую себя при монарших дворах Европы дочерью императрицы Елизаветы Петровны от морганатического брака с Разумовским и претендующую на престол. Екатерина согласилась с этим планом.
Дальнейшее было просто. Прикинувшись сторонником претендентки, граф пригласил ее в Ливорно погостить на своей эскадре. А там, обворожив и влюбив в себя гостью, Алексей Григорьевич устроил на борту корабля фиктивное венчание, где роль священника сыграл переодетый матрос.
В Российской империи «молодоженов» арестовали: ее — по-настоящему, его — для вида, чтобы сохранить доверие самозванки к нему. Однако Екатерина осталась недовольна Орловым. На аудиенции она якобы попеняла графу: «Брюхатить-то зачем было?», и поручила Алексею Григорьевичу встретиться с «княжной Таракановой» (под таким именем та содержалась в Петропавловской крепости), «дабы узнать из ее уст всю правду». Как прошла встреча, можно догадаться по свидетельству прокурора Вяземского: Орлов вышел из камеры бледный, весь в испарине. Тогда-то, утверждала молва, преданная графом «жена» и прокляла Орлова с его будущим потомством.
По легенде, родившегося у нее ребенка нарекли Александром и отдали отцу. Так было или нет, но у графа Орлова-Чесменского действительно появился незаконнорожденный сын, с которым он «поделился» второй частью фамилии. Александр Алексеевич рос и воспитывался у отца, а когда тот уехал за границу лечиться и затем на 1-ю русско-турецкую войну, перешел под попечительство дяди, графа Владимира Григорьевича Орлова.
В дальнейшем Чесменский-младший учился в Галле, числился сержантом и корнетом в лейб-гвардии конном полку, провел несколько лет в Англии для получения образования. По возвращении в Россию продолжил военную службу: участвовал в походе на шведов, делах с турками и взятии Бендер, воевал против восставших поляков Костюшко, за храбрость был удостоен орденов и дослужился до генерал-майора. Был он красивым — в отца — мужчиной, которого даже прочили в фавориты императрицы, но личная жизнь Чесменского-младшего сложилась неудачно. Как и у Чесменского-старшего…
Граф Алексей Григорьевич женился на красавице Евдокии Лопухиной. Их дочь Анна была полуторагодовалым младенцем, когда мать умерла при родах в том же возрасте, что и «княжна Тараканова». Появившийся на свет сын графа прожил всего год. Дочь же выросла в красавицу: «Как флот отец твой в море, Так ты сердца пожжешь», — писал о ней Державин.
Анна блистала в обществе, но, унаследовав от отца огромное состояние, в брак не вступила, посвятив себя благотворительности и Богу. По некоторым данным, она была тайной монахиней. Свое немалое состояние Анна почти целиком завещала Церкви, оставив родным лишь малую часть. Ее похоронили в новгородском Юрьевом монастыре.
В 1930-х годах гробницу Анны Алексеевны Орловой вскрыли и обнаружили: тело не подверглось тлению, но волосы растрепаны, платье на груди порвано. Это вызвало волну слухов о том, будто ее похоронили заживо, в состоянии летаргического сна, и что дочь графа Орлова была отравлена…
Граф Алексей Григорьевич после выхода в отставку до самой кончины жил с сыном. И надо полагать, что не без его участия состоялся брак Александра с полячкой из старинного рода Соболевских Анной Пиотровской: бросив мужа с ребенком ради младшего Чесменского, та отправилась с ними в заграничное путешествие, получила в 1797 году развод и обвенчалась с Алексеем Александровичем в Дрездене.
Брак оказался и бездетен, и неудачен. Через пару десятков лет Чесменский увлекся полковничьей дочерью из нетитулованных дворян Екатериной Жеребцовой. Он предложил жене оформить развод, пообещав 120 тысяч рублей отступных, но слова не сдержал и женился на новой избраннице тайно, из чего возникло дело о двоеженстве.
В эту пору матримониальных проблем, решив удалиться от докучливого внимания столичного общества, Александр Алексеевич и приобрел Мышегский завод. Поселившись с Екатериной в соседнем Протасове, он повел жизнь помещика и заводчика, благо управленческий опыт имелся: ранее Александр Алексеевич открыл успешную фабрику сельскохозяйственных орудий под Москвой («Теперь вошло в моду ездить на обозрение этой фабрики, и если бы дорога была лучше, то вся Москва поскакала бы любоваться заведением, — отмечал современник. — Устройство на английский манер и много рабочих людей из англичан»), а затем управлял всем многообразным имуществом сводной сестры Анны, руководил московскими бегами.
Основательно начал Чесменский дело на Мышеге: укомплектовал заводские кадры крепостными из собственных вотчин, пригласил иностранных мастеров. Однако развернуться по-настоящему не успел.
«Первая жена спрятана, женитьба последняя не признана; он от грусти начал чахнуть, сделался как спичка и, наконец, умер… Слава Богу, что детей нет (кажется, нет)», — писал в частном письме московский почт-директор, сенатор Александр Яковлевич Булгаков.
На том кончилось дело о двоеженстве, а вот кончилось ли действие проклятия «княжны Таракановой» и было ли оно вообще — кто знает… Но очевидно, что Орловы и их потомки были, бесспорно, людьми яркими, талантливыми и бесшабашными.
Один из них, например, перед революциями 1917 года проиграл в карты три наследных имения. Это во многом спасло от преследований советской власти известную киноактрису Любовь Петровну Орлову. А детей у нее не было…
Александр Котов, подозреваю, что информации о заболеваниях, которыми страдали в Средневековье крайне мало еще и потому, что к медикам...