Стихотворения полкового врача Бранспис А. Я.

На встречу ветеранов 16 воздушной армии в Академии ВВС имени Ю. А. Гагарина

Я видел сон сквозь паутину
Всё отдаляющихся лет,
Как провожал я вас к Берлину
И волновался, если нет…

Мои Вы соколы родные,
Страны великой сыновья,
Все те, которые живые,
Все те, которых уж нема.

Я, несмотря на расстоянье,
Услышу ваших рюмок звон,
Минувших лет воспоминанья,
И тостов добрых перезвон.

Года бегут, и мы стареем,
Но сердце память бережёт,
И дружбу мы сберечь сумеем,
Как берегли все 30 лет.

Я бы хотел всех Вас увидеть,
Не осудите, что не смог,
Всего всегда нельзя предвидеть,
Тем более, путей-дорог.

Семья родная, полковая,
И полковой наш командир,
Я счастья Вам, друзья, желаю!
И на земле пусть будет мир!

Я помню ваши самолёты,
В них — Вас: пилотов и стрелков,
Которых провожал в полёты,
И встретить был всегда готов.

С благополучным возвращеньем,
Кто через 30 лет живёт.
Теперь Вас даже на ученье
Военкомат не призовёт.

Все Вы давно сошли на землю,
Оставив небо навсегда,
Лишь вспоминаете то время,
Когда парили в облаках…

И я парил, летал за Вами,
Искать на «вынужденной» Вас,
В полк возвращался вместе в Вами,
Но, и бывало, что без Вас.

Тогда встречали молчаливо,
Вы ждали мой рассказ о том,
Что ради взятия Берлина,
Он навсегда остался в нём!

Однополчанам

Чтоб каждый новый год встречали
В кругу Вам близких, дорогих,
И чтобы рюмку поднимали
За память вечно молодых.

Я говорю о тех, кто с нами
Тогда не сели в эшелон
И до сих пор не постучали
С войны в окошко в отчий дом.

Всё это нам живым досталось,
И потому в ответе мы
За то, чтоб память сохранялась,
И возлагалися цветы.

Скорику С. С. и Бондаренко В. В.

Друзья моих военных лет,
Собой я вновь Вас потревожил,
Как Вас, таких почти что нет,
Я многих видел, много прожил.

Всё меньше нас на той земле,
Что за неё тогда стояли,
И в сорок пятом по весне
Берлин последним покоряли.

Недаром полк назвали наш
Зловещим именем — «Берлинским»,
Увековечить подвиг Ваш,
Чтоб не одним поклоном низким!

Чтоб не померкла никогда
Вами заслуженная слава,
Живите счастливо всегда,
За Вами это право!

Каплию И. Н.

Однополчанин лет далёких,
В строю Берлинского полка,
Тех лет суровых и не лёгких
Нам не забыть уж никогда.

А в мирной жизни вновь случайно
Судьба свела с тобою нас,
Года бегут необычайно
С тех пор, как вышли мы в запас.

И вот, сегодня снова дата,
Тебе прибавился годок,
Но что там годы для солдата,
Шагай по жизни новый срок!

«Горбатый»

Говорили, «Ил» — горбатый,
Скромный труженик войны,
Для фашистов — он крылатый
Танк, поднявшийся с земли.

Он был очень неудобен
Для зарвавшихся врагов.
Танку в воздухе подобен,
Давал залпы с двух сторон.

За «Эресы» он «Катюшей»
Назывался иногда,
Чёрной смертью его звали
В стане нашего врага.

Где все те, что в нём летали?
Друг на друга не глядя,
Словно вылиты из стали,
В каждом — два богатыря.

Тех, что нет, порой «приходят»,
Знаю, где лежат они,
Про живых лишь слухи ходят,
Где же Вы, друзья мои?

Где друзья-однополчане
Из Берлинского полка,
Расписавшись на рейхстаге,
Разбрелися кто-куда?!

Совсем молодым

Не славы ради, а Отчизны
Сложили головы свои,
И не познавши прелесть жизни,
Навеки из неё ушли.

Но слава Вас запечатлела
И позаботилась о том,
Чтоб Ваша братская могила
Под вечным славилась огнём!

Наш «Ил-2»

Штурмовик, штурмовик,
Он к высотам не привык,
Он утюг, утюжил цели,
В нём два витязя сидели.
Друг на друга не глядя,
Будто два богатыря.
Не во сне, а наяву
Воевали всю войну,
Но война была жестокой,
И не все пришли домой.
Были раненые только,
Были с ранней сединой.
Ваша молодость — война,
Не состарится она
В сердцах воинов былых,
Будто вечно молодых.

Привет

Если б мог я Ил горбатый
Взгромоздить на постамент
И летавшим в нём когда-то
Написать такой привет:
Оглянитесь, ветераны,
Может, ваш я самолёт?!
Приходите утром рано
И отправимся в полёт.
Ваши карты прихватите,
Что осталися в войне,
И маршруты проложите
На Варшаву и Берлин.
Полетим туда по картам,
Не вставая с застола,
За Победу в 45-ом
Выпьем крепкого вина.
А за тех, что победили,
Но остались на войне,
Чтобы их мы не забыли,
Выпьем стоя и вдвойне!
Мы их знаем молодыми
И не знаем в седине,
Спокон века и поныне
Так ведётся на земле…
Привыкают ко всему,
Посыпает память пылью,
Небыль смешивается с былью,
Покрывается всё цвилью
И уходит в старину,
Точно так и про войну…
А потом, через века,
Наши добрые потомки
Объективно, с далека
Нас изучат и тогда,
Больше нас о нас узнают.
И напишут, и прочтут,
И себе предначертают —
В сложной жизни дальше путь.
Наш для нас — он самый лучший,
Что придуман на земле,
А о том, что он могучий,
Все узнали на войне.
Всяк по своему узнал,
Кто врагом, кто другом стал…
А планета на орбите
Продолжает вечный путь,
В небе тоже очень тесно,
И ей некуда свернуть.
Там миры ещё другие,
Кружат, небо бороздя,
Может, люди есть какие,
Как и мы, на нас глядят.
Шлют как будто нам сигналы,
Чтоб знакомство завести,
Даже вроде к нам летели,
Но, взорвалися в пути.
Может быть, в каком-то веке
Два советских человека
На сигналы из вселенной
Понесутся дерзновенно.
Разыскать миры иные,
И разыщут непременно,
Чем-то схожие с землёй,
С нашим небом и водой,
И чтоб воздух, как земной.
Человеку всё доступно,
Кроме вечности седой!
А живёт-то он немного,
И недолог в нём рассвет,
Только вышел на дорогу,
А гляди, его уж нет.
Для таких пространств вселенной,
Удлинить бы ему век,
И чтоб разум дерзновенный
Не утратил человек.
Не осмелюсь, и не надо
Ему вечности седой,
Но 100 лет хотя бы надо
В среднем каждому прожить!
И чтоб ясным ум остался,
И чтоб сила в телесах,
И чтоб днём светило солнце,
Звёзды — ночью в небесах.
И чтоб в мире мир стоял
И войне не уступал.
А для этого, чтоб в мире
Мир стоял на страже Мира!
Чья бы не была земля,
Ей не надобна война!

Друзьям 567 ШАП

Шагал и трясся на машинах,
И отступал, и наступал,
Войны жестокие картины
Я по пути запоминал.
Вначале, путь до Сталинграда
От наших взорванных границ,
Затем — обратно к ним, к рейхстагу,
Где свой «капут» закончил Фриц.
Горело всё и грохотало,
И солнце жгло и таял снег,
В грязи машины буксовали
И продолжали свой набег.
И на земле, и над землёю,
Где шли воздушные бои,
Всё пропиталося войною…
Где Вы теперь, друзья мои?
Друзья мои, однополчане,
Незабываемых тех лет,
Я в мыслях часто вижусь с Вами,
С живыми, и которых нет.
С тех пор уж тридцать лет минуло,
И тридцать было мне тогда,
Но сердца память не уснула,
И не померкнет никогда!
Я помню Вас — живых в Победе!
Таких, как были — молодых,
И на торжественном обеде
При всех наградах боевых.
Но и о тех не забываю,
Кто с нами не был в этот час,
Тогда врага я проклинаю,
И не стыжусь слезы из глаз.