Как в искусстве отразилась электрификация?

Сейчас значение плана ГОЭЛРО сложно по-настоящему понять и оценить. Нет, вроде бы понятно: разруха, нужно поднимать экономику, для этого строить предприятия, а для них нужно электричество…

Но не все понятно. Уже потому, что сейчас очень сложно представить масштаб того предприятия.

Ведь мало построить электростанции… хотя и это непросто. Нужно еще прокладывать линии электропередач. Нужно добывать, перерабатывать и доставлять к станциям топливо.

Для всего этого нужны стройматериалы, сталь, медь, алюминий и прочее, нужна соответствующая техника. Покупать все это не на что. Значит, нужны заводы. И ко всему этому нужно проложить дороги. Ах да, еще потребуется подготовить соответствующие кадры. «План электрификации», по сути, был планом комплексного развития экономики.

Часто высказывается мнение, что электрификация начиналась много раньше, что план ГОЭЛРО основывался на еще дореволюционных разработках. Да и Российская империя занимала 5-е место по выработке электричества в мире.

Формально все вроде бы было неплохо. Имевшиеся электростанции предпочитали строить рядом с потребителями энергии.

• Так, МГЭС-1 обслуживала в основном московскую трамвайную сеть.
• Крупнейшая в Империи Гиндукушская ГЭС питала близлежащие хлопкоочистительные маслобойное производства.
• Был в стране и целый ряд небольших электростанций, обеспечивавших электричеством местных потребителей: от значимых, типа Зимнего Дворца или Соловецкого монастыря, до отдельных деревень.

Так что формально-то все было хорошо. Много станций, 5-е место в мире по мощности… Но российские станции были отдельными и многие из них — частными.

Советский же план принципиально отличался тем, что предусматривал постройку единой энергосети. Плюс всей сопутствующей инфраструктуры: дорог, ремонтно-обслуживающих организаций, распределительных подстанций… Плюс заводов по производству необходимых материалов, оборудования, топлива. Плюс учебных заведений для подготовки квалифицированных кадров. По сути, это был первый заход на индустриализацию.

Кстати, вроде бы в процессе проведения электрификации инженеры нашли способ использования горячего пара и воды, неизбежно вырабатывающихся при работе электростанции. До того от пара просто избавлялись, теперь его попытались использовать для теплоснабжения. И главное, большевики с самого начала замахивались на электрификацию всеобщую. Для всех…

Ситуацию же с тогдашним электроснабжением можно оценить по одному факту.

В декабре 1920 года Ленин и Кржижановский представили в Большом театре большую карту электрификации. Сама карта была электрифицирована: на ней загорались лампы, показывающие места расположения будущих электростанций.

И чтобы включить эту карту, потребовалось выключить свет в Кремле.

Между прочим, Герберт Уэллс, общавшийся с Лениным в 1920-м, писал:

Дело в том, что Ленин, который, как подлинный марксист, отвергает всех «утопистов», в конце концов сам впал в утопию, утопию электрификации.

Знаменитый фантаст счел планы большевиков нереалистичными…

Интересно, что комиссия ГОЭЛРО просуществовала всего чуть больше года, с декабря 1920 до лета 1922. Далее ее функции перешли к секции энергетики недавно учреждённого Госплана.

И еще не всем известный факт: «лампочка Ильича» — это не только образное выражение, но и вполне конкретная лампа. Так назвали журналисты лампу, зажжённую Владимиром Ильичом 14 ноября 1920 года во время торжественного запуска электростанции в селе Кашино.

Кстати, это была одна из общественных станций, построенных до эпохи ГОЭЛРО. Все работы провели своими силами и по своей инициативе сами крестьяне. Кажется, не хватало лишь средств на динамо-машину, которую по их просьбе предоставили центральные власти.

А крестьяне возьми, да и пригласи Ленина на открытие станции. А Ленин с Крупской взяли, да приехали, причем за месяц до официального объявления о проекте ГОЭЛРО…

А вот другая лампа, спираль которой сделана в форме профиля Ильича…

Естественно, программа ГОЭЛРО не могла не отразиться в искусстве. В том числе в изобразительном. И прежде всего, конечно, в авангардном.

Вот светопамятник, одно из произведений Григория Гидони.

Вот футуристические световые картины Климента Редько, разрабатывавшего концепцию «электроорганизма», где искусство должно было тесно сплетаться с новейшими техническими достижениями.

Если Редько экспериментировал с разными аспектами световых эффектов, то инженер и музыкант Лев Термен работал со звуком. В 1921 году, на VIII Всероссийском электротехническом съезде, Термен представляет единственный в мире бесконтактный электромузыкальный инструмент: терменвокс.

Помните машину времени из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»? Звуки ее работы имитирует терменвокс.

Но мы перейдем к самому практичному из изобразительных искусств: к архитектуре. Понятно, что архитекторы никак не могли остаться в стороне от столь масштабного проекта.

Во-первых, нужно чем-то зарабатывать, а частные заказчики в стране закончились. Во-вторых же, это была прекрасная возможность заявить о себе, заодно опробовав силы в новой отрасли.

Всего два примера.

Первый: знаменитые братья, Александр, Виктор и Леонид Веснины, основоположники архитектурного конструктивизма. На их счету проекты, как минимум, двух знаковых электростанций. Первой из крупных станций проекта ГОЭЛРО — Шатурской ГРЭС 1920 года, еще до создания конструктивистского Общества Современных Архитекторов (заодно они же спроектировали значительную часть самого города и поселка Шатурторф).

И крупный проект, завершенный, когда эпоха конструктивизма уже шла к закату, а план ГОЭЛРО был, в общем, реализован — здание турбинного зала Днепрогэса, 1932 год.

Примечательно, что на конкурсе на этот проект в числе соперников Веснина был знаменитый неоклассик, академик Иван Жолтовский. У которого, возможно, была заимствована идея совсем не характерного для конструктивизма рустованного фасада. Времена уже начинали меняться, и архитекторам приходилось подстраиваться под новые реалии…

А вот проект 1924 года, котельная МОГЭС № 1. Здесь, наоборот, классик из классиков Иван Жолтовский неожиданно делает заход в сторону современной архитектуры.

Ну, а корпус, выходящий на Раушскую набережную, спроектировал конструктивист В. Дубовской.

И конечно, не прошли мимо актуальной темы фотографы во главе с Александром Родченко.

И конечно, плакаты — в то время без них никуда…

А вот, как ни странно, рекламные плакаты.

И конечно, призыв к борьбе с вредительством… а оно было!

Ну и конечно, не только авангардисты были впечатлены происходящими в стране переменами.

Остановимся на одной из таких реалистических работ Александра Лабаса, написанной в середине 1930-х.

А немного раньше, в 1930 году, на сельскохозяйственной выставке в Минске Лабас представил работу в совсем другом стиле, ставшую одним из символов нового искусства — скульптуру «Электрическая Венера». Оригинал, к сожалению, не сохранился, но вот эта вещь, воссозданная десять лет назад для выставки Лабаса.

И разумеется, не остались в стороне мастера дизайна.

Например, агитационного текстиля и фарфора.

Вот странная на вид настольная лампа, именуемая «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация»

А это ещё одна «лампа Ильича».

Вот «ленинская» чернильница.

А здесь целый чернильный прибор «От Волховстроя к Днепрострою» 1927 года.

И вот такие пропагандистские плакаты, на которых Ленин предстаёт в несколько неожиданном образе.

Г. Клуцис с немного комичным Лениным.

И такое тоже было, и в первые послереволюционные десять лет это воспринималось нормально.

Честно говоря, мы воспринимаем авангард чересчур серьёзно, как и положено относиться к национальному достоянию. Но при этом упускаем из виду, что русский и советский авангард был, при всей серьёзности, штукой весьма весёлой и хулиганской.