Как советская власть белорусов мороженым кормила? Часть II.

Был найден оригинальный маркетинговый ход, мороженое стали продавать круглый год в буфетах театров и кино. Выгода была обоюдной, обеспечивался не только спрос на продукцию, но и посещаемость кинозалов взлетела на небывалые высоты.

Впрочем, как оказалось, для кинопроката посещаемость не была главной проблемой. Широким трудящимся массам очень понравилось кушать по несколько порций мороженого во время просмотра. При этом упаковочные бумажки в лучшем случае бросали на пол, в худшем — приклеивали к стенам, креслам или заталкивали во всевозможные щели.

На этом фоне реакция дирекций кинотеатров не выглядит странной. К весне 1937 года многие из них всеми правдами и неправдами попытались избавиться от «поставщиков мусора».

Но новая форма услуги приносила неплохие доходы. Власти не могли «поступиться принципами» и допустить обмеления денежной реки. В дело снова вмешалась парторганизация. 24 марта 1937 года в печатном органе ЦК белорусских большевиков — газете «Рабочий» — появилась статья в пух и прах разносившая «мороженоненавистников» за «деляческий» подход к такому важному делу, как организация культурного досуга трудящихся.

Мороженщики победили, воспряли духом и с еще большим энтузиазмом приступили к наращиванию выпуска выгодной и вкусной продукции. На минском молочном комбинате был заложен еще один ледник, позволявший увеличить производство более чем в полтора раза.

Но планам не было суждено сбыться. Подготовка к будущей войне требовала напряжения всех ресурсов, мороженое незаметно сдвинулось «на второй план». А за годы оккупации былое великолепие вообще было полностью утрачено.

После окончания войны народу были необходимы осязаемые доказательства и свидетельства того, что беды полностью и безвозвратно позади. Наверное, поэтому удалось вернуть утраченное достаточно быстро. Уже в 1950-м году Минторг БССР заказал производство 1600 тонн десяти наименований мороженого.

Как обычно, выделив «направление главного удара», о второстепенных никто не вспоминал. Торговля оказалась не готова к массовым продажам «скоротающего» лакомства, наладить производство которого в условиях сплошного дефицита ресурсов было неимоверно трудно.

Продавцы, восседавшие возле громадных бочек со льдом, пришедших на смену мобильным «нэпмановким» тележкам, на жаре не успевали распродать загруженные объемы и расплачивались за неизбежные потери из собственного кармана. В кинотеатры вернулись таблички «С мороженым не входить».

«Трудности роста» были преодолены к началу шестидесятых. Как и во всех крупных городах Советского Союза, разнообразие номенклатуры различных эскимо, пломбиров и батончиков в торговых точках Минска радовало глаз. Похуже, но вполне прилично выглядели прилавки в других городах и райцентрах.

К мороженому привыкли. Копеечная цена перестала быть для властей привлекательной, а повышать ее на столь популярный в народе продукт было бы мерой крайне непопулярной. Меры к «исправлению» положения были приняты вполне в духе того времени. Мороженое вычеркнули из списка продуктов повышенного спроса, что означало уменьшение дотаций и неизбежно вело к свертыванию производства.

«Непродуктивные» затраты были сокращены. Причем, как обычно, «выплескивая воду», о «ребенке» забыли. Обеднел ассортимент мороженщиков, свернулась сеть кафе. У оставшегося единственным на весь Минск «Пингвина» выстраивались громадные очереди. Былое великолепие 60-х осталось в прошлом.

Понадобилось немало лет, чтобы вернуть в магазины и кафе полезный и вкусный молочный продукт. Нынче производство его постоянно увеличивается. Только за первые десять месяцев 2007 года белорусские мороженщики отправили в торговую сеть свыше 22 тысяч тонн своей продукции. Но это уже другая история и к советской власти она отношения не имеет.