Из обремененных кончиной старушки родственников — только дочь. Да люди добрые — соседи и недавние знакомые. От благодарной родины была только пенсия в размере двух тысяч гривен, 80 долларов, которую отменили тут же после смерти усопшей и прислали дочери взамен перерасчет на газ задним числом, отменив полагавшуюся покойной льготу.
Старушку «спрятали» уже на следующий день, так как держать ее в морозильной камере местного худенького морга и ждать моего приезда, одного из внуков покойной, или еще чего средств не было. Я, правда, приехать сразу не смог: сразу — как только меня отпустили на работе, где отпускать не очень-то любили. Но смерть и похороны по славянской традиции — все еще священны, поэтому я приехал месяц спустя, уже на сорок дней. Никто из прочих внуков и родственников приехать не смог.
Долгий путь с тремя пересадками, холод местных электричек, основательный шмон местной таможни — и вот, всего 20 часов спустя, я и на месте. В доме все, как и при жизни ныне покойной: скудная, почти аскетическая обстановка всех местных пенсионеров, запах детства и запах старости и смерти одновременно…
После бессонной ночи в кровати покойной на следующее утро я пошел на кладбище, с трудом среди сотни новых могил отыскал ее могилку в венках «От безутешной дочери» и «От скорбящего внука». Все неприметно, банально, даже скучно…
Маленькая, неуютная могилка со свежей песчаной землей, холодный ветер, безжалостно трепавший ленты венков, опрокинутая лампадка… На мгновение на меня накатила редкая волна жалости и воспоминаний, и быстрая слеза побежала было по щеке. Но злой февральский ветер тут же подхватил ее и унес прочь, словно не хотел никаких слез на могиле покойной.
Поговорили… Я пообещал ей, что мы скоро уже увидимся и что там, где она сейчас, должно быть лучше, чем здесь. И уже полтора часа спустя я сидел за поминальным столом в жарко натопленной комнате.
Пришли все, кто покойницу знал. Многих знал и я. Кого-то видел впервые. Кто-то просто сначала не узнал, а потом разглядел.
Поминальщики с трудом разместились в маленькой спальне за полированным выдвижным столом, на шатких скрипучих стульях, которые помнили меня еще ребенком. В тесноте, да не в обиде — и главное, все собрались по поводу, не для «поесть и попить», подумал я.
Говорили обо всем: о картошке, снова не уродившейся в этом году, и о чудо-картошке, уродившейся в соседнем селе, у кого-то там из знакомых или знакомых знакомых. Об огурцах, таких вкусных, что вкуснее и не бывает. А где семена взяли, так поди узнай, кто-то привез их из-за границы и в единственном экземпляре.
Говорили о крысах. Беседа о крысах почему-то получилось особенно оживленной, то ли потому, что тема была общая и понятная — крысы были у всех, то ли потому, что крыс никто не любил. Хотя мне лично крыс было жалко и даже хотелось встать и сказать, чтобы это не люди их в подвалах травили, а они людей в их комфортных квартирах. Но я вовремя сдержался.
Еще говорили о властях, как всегда, не беспокоящихся о пенсионерах и народе. О тарифах на «коммуналку» и о ценах в магазинах. О зиме, которая была и не зима.
Короче, говорили обо всем на свете, но только не о том и не о той, ради чего все собрались…
Я по наивности полагал, что кто-то еще скажет. Возьмет и вспомнит, зачем мы там собрались и какая покойница была жизнерадостная. И хористка отменная, и огородница, и подруга… Или о том, как когда-то они куда-то вместе ходили или ездили и как им вместе было весело или грустно.
Но все почему-то только молча жевали и лишь изредка вспоминали — кто о крысах, кто об огурцах, либо хвалили удавшиеся грибочки или домашнюю колбасу.
За столом сидела и лучшая подруга покойной, которая покойницу, когда та еще была при жизни, видела последний раз лет пять назад, пока между ними не пробежала какая-то черная кошка. Я, когда приезжал, видел иногда тетку Марфу то на базаре с вечным велосипедом, то возле почты, и всякий раз звал зайти, проведать подругу. Последний раз это было ровно прошлым летом, когда ныне покойная была уже плоха. Но Марфа так и не зашла, по славянской традиции выждала нужный срок, чтобы прийти уже наверняка, в последний раз.
Мы даже несколько раз ходили до дому тетки Марфы, так ныне покойной хотелось увидеть свою лучшую подругу, но оба раза ее не оказывалось дома. То ли у дочери она была, то ли по корову ходила…
Пришла провести покойную в последний путь и другая лучшая подруга, которая всегда громко признавалась в любви ныне покойной, тогда еще живой. Но и она не торопилась в гости при жизни.
Я не стал дожидаться конца поминок, а молча встал и ушел в свою комнату, еще недавно комнату той, ради когда мы все собрались. В голове вертелись нехорошие мысли. Я не мог постичь, почему у нас для того, чтобы о тебе вспомнили, нужно — ни больше ни меньше — умереть, а хорошие слова услышать только с того света.
Я вспоминал свою бабушку, когда она была молодой бабушкой и ее дом был полон подруг и друзей. Как мы вместе ходили на огороды, как варили самогонку, как ездили по родственникам и знакомым по всей стране, к тем, кого уже нет на этом свете…
Вспоминал и не мог понять, не мог простить, почему все было так. Так просто, пошло и бездарно…
Но, наверное, такова наша жизнь, таков менталитет нашего народа. Менталитет, который не исправит даже смерть.
Поминки, на которых мне довелось быть, всецело посвящались ушедшему человеку. Узнала много нового хорошего. Еда не была важна. Пришли хорошие люди погрустить об одном из своих - о хорошем человеке.
Полагаю, что народ у нас один и тот же. Это не о менталитете всех.
0 Ответить
Елена, народ-то у нас один - а вот люди разные.
Кто-то помнит хорошее, кто-то видит в людях только гадости.
Это как зеркало.
Хороший челвоек считает всех людей хорошими, а "другой" - "другими".
По тому, как челвоек видит окружающих, опнятно, какой он сам.
0 Ответить
Игорь Вадимов, когда освободитесь, ответьте пожалуйста.
Ибо ваша фраза, которую я процитировал в предыдущем комментарии, задела. Я не согласен с ней категорически.
0 Ответить
Александр Яковлев, до меня Ваш пост дошел только что - сразу же и отвечаю.
Заодно поправлю сам себя, дабы не было недопонимания.
Хороший человек заранее считает тех людей, с кем он общается хорошими.
Вор - ворами, мизантроп уверен, что все вокруг его ненавидят.
Гитлер меня никогда не "окружал", а с нациками на сети я пообщался очень много - они точно уверены, что русские кричат "Слава России" и ненавидят украинцев всех погловно.
0 Ответить
Игорь Вадимов, к сожалению, на этом сайте нет раздела для личных сообщений. Или я этого раздела не заметил.
0 Ответить
Игорь Вадимов, вы о себе в профиле указали, что являетесь патриотом своей страны и демократом.
Но демократия — это утопия. Её никогда не существовало и не будет существовать.
0 Ответить
Игорь Вадимов, вы о себе в профиле указали, что считаете себя патриотом своей страны и демократом. Но вот только демократии нигде никогда не существовало и не будет существовать. Демократия — это утопия.
0 Ответить
Игорь Вадимов, добрый день!
"Хороший челвоек считает всех людей хорошими, а "другой" - "другими" — то есть, хороший человек считает Гитлера хорошим?
P.s. у вас в слове "человек" буквы "л", "о" и "в" перепутаны местами.
С уважением, Александр.
0 Ответить
Александр Яковлев, спасибо, что заметили у меня в тексте "очепятку".
Я сказал, что хороший человек заранее считает других людей хорошими. А плохой - плохими. Во заранее считает, что все люди в мире - воры.
А по конкретным людям - дело совсем другое.
Я знаю, что Ходорок - ворюга, ибо знаю историю "Юкоса".
Знаяю, что Гитлер начал Вторую Мировую войну, которая стоила миру около 100 млн. убитыми, потому считать его хорошим не могу.
0 Ответить
Игорь Вадимов, я вас понял.
Спасибо большое за спокойный и аргументированный ответ. Я предполагал, что вы умный человек и не ошибся.
0 Ответить
Всё подано обстоятельно и безупречно - занести вверху топ-листа автора. Вспомнились слова на таком мероприятии у В.Солоухина: = Только не чокаться, только не чёкоться. = Такие последние прОводы вызывают бурные измышления.Мне довелось побывать на безупречной церемонии похорон тестя, который моложе на десять лет. - Такая объёмная печаль, вспомнилось его комфортное общение, особенно с внучкой, которой уже тринадцать лет. На эту тему мне тоже подвалило соображение - нас похоронят с облегчением // и позабудут в тот же день. Сорри, если не совсем в стрОку. Оценка: 5.
1 Ответить
Я тоже поняла, что рассказ не о месте, где хоронят человека, а о том, что через день после смерти человек, проживший длинную и скорее всего, полную событиями и людьми жизнь, уже никому кроме самых близких не нужен. Это не об Украине, это о нас.
Хотела поставить оценку, но кнопки сегодня ведут себя странно. Ретроградный Меркурий, влияющий и на девайсы?
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Наталия Нечухаева, Вы все верно поняли-)
0 Ответить
Ужас, как хоронят сегодня людей на Украине.
1 Ответить
Игорь Вадимов, Статья немножко о другом,а не о том,как хоронят людей в Украине. А хоронят по православным обрядам, с учетом местных традиций.
0 Ответить
Александр Кривошапка, так и я писал не о том, как закапывают/сжигают/топят в море и что в процессе говорят.
"Хоронят" - это несколько больше. Все от момента смерти до окончания поминок...
0 Ответить
Игорь Вадимов, Да. поминальный обед в день похорон это общая история, поминки на 40-й день,год это уже не похороны. Если говорить о поминках, то бывают и такие истории, как в рассказе, бывает, что и напиваются,но я на такие не попадал. Обычно основной разговор идет об усопшем.
0 Ответить