…По выходе из метро на станции Collblanc вся толпа понеслась в одном направлении, сметая друг друга. Почти у всех бегущих в руках были флажки «Барсы», шарфики, хлопушки и прочие атрибуты, без которых футбольный матч — не матч. Теперь ошибиться с направлением было трудно, но отстать от «своих» — легко, что я периодически и делала.
Мой драгоценный именинник забыл о моем существовании, как и наши билетодержатели. Если бы не аргентинский папа и его маленький сын, я потерялась бы в нескольких метрах от метро. Те периодически останавливались, поджидали меня. Наверно, их хорошо воспитали в детстве.
Наконец все восемь человек благополучно добрались до стадиона, и мы опять вопросительно взглянули на Алехандро — где же наши билеты? Тот объяснил, что мы ждем еще одного сеньора. Тот едет в такси, застрял в пробке, но вот-вот появится.
Я спросила аргентинского папу, специально ли они приехали на матч «Барсы» с «Атлетико», и он ответил, что просто хотел показать сыновьям настоящий европейский футбол: «До этого мы были в Мадриде, и если бы матч проходил там и играл «Реал», то я повел бы их на «Сантьяго Бернабеу».
Я не сразу поняла, что это стадион. Толпа перед шлагбаумом и постами, где проверяли билеты, редела на глазах. Все, кроме меня, нервно подпрыгивали на месте, и в этот момент к бордюру подкатило такси с толстенным индусом в чалме и с флажком. Опоздавший, в отличие от нас, подготовился.
Только тут я узнала, что, хотя Камп Ноу рассчитан на 100 тысяч человек, билеты на стадион (почти 86 тысяч мест) принадлежат держателям сезонных абонементов. Их часто «сдают в аренду». Вот эти неиспользованные, оказывается, и должны достаться нам.
И тут на сцену, наконец, вышел Педро. Он вытащил из сумки стопку корочек и быстро вручил каждому. Это и были заветные пропуска для фанов клуба. Я заглянула в абонемент мужа — фото мало походило на него, там был изображен какой-то типичный испанец, но когда я взяла в руки свой, то вообще лишилась речи — на меня смотрела лысая мужская голова.
— Меня же не…, — начала я, но Алехандро оборвал меня на полуслове.
— Все говорим «Амиго Педро» и проходим быстро-быстро. Это не паспортный контроль в аэропорту. Поняли — только «Амиго Педро», и никакой отсебятины.
Все закивали головами и пошли проходить кордон, подталкиваемые «другом» — «амиго». Алехандро, как мавр, сделавший свое дело, остался. Никто ни из проверяющих билеты, ни из хранителей порядка даже не глядел в наши корочки. «Амиго Педро», — прошептала я молитву, глядя на лысого в моем пропуске. Обошлось…
Педро провел нас на трибуны, расположенные наискосок от ворот «нашей» команды. Там уже сидела куча болельщиков, но то там, то сям зияли пустые места. Педро жестами рассадил нас кого где. Мы с мужем оказались, слава богу, вместе. На сиденьях лежали огромные полотнища знаменитого сине-гранатового флага.
— Это нам? — спросила я. Муж не услышал, но аргентинский старший мальчик сказал, что да, мы можем этим подбадривать команду. А потом забрать.
Я жутко обрадовалась за своего сына: какой сувенир для него, любителя футбола! А вместо него на матч попала я… И тут же попыталась засунуть в свой рюкзачок корочки с лысым фаном, но поздно — Педро обегал всех подопечных и отбирал у них пропуска. Это был его бизнес.
В это время за спиной раздались свист и крики, все фаны подскочили, и мы с ними. На поле выбежала «Барса», и весь стадион затянул известный гимн:
Тот ал камп
Ез ун клам
Сом ла жєн блауграна.
— Почему мы так плохо подготовились? — мычала я под мелодию, меня начал охватывать азарт. — Даже слова в Интернете заранее не нашли!
Возразить мужу было нечего, он уже весь был на поле. Сказать, что места оказались классными, было трудно, все-таки не в первых рядах. Но огромные экраны транслировали каждый момент игры и все уголки поля и зала.
Дальше все перешли к известному с 1982 года «Оле-оле-оле», это уже и я, темная в футболе, знала и выкрикивала не хуже болельщицы сзади, которая в такт постукивала о мою голову надутым шариком. Я не обижалась.
Я уже забыла про то, как хотела вслед за Хоттабычем раздать всем футболистам по мячу, чтобы они не мучились, гоняя один. Так же, как и Хоттабыч, я постепенно втягивалась в игру. Тем более что та самая темпераментная зрительница сзади начала орать и вскрикивать при каждом броске. Я тоже завопила: «Месси, Месси!» Аргентинская троица гордо поддерживала знаменитого соотечественника, играющего за «Барсу».
Муж подскакивал через каждые пару минут, чтобы увидеть ситуацию на поле сначала своими глазами, а потом покоситься на экран. Я тоже стала подскакивать и кричать, это еще и согревало, потому что не очень теплое февральское солнце резко катилось за горизонт.
В первом тайме команды еще бегали бодренько. «Наши» умудрились забить два гола, «Атлетико» ответило всего одним. Во втором «Барса» только аккуратно и неспешно бегала, чтобы не сравняли счет. На новые голы «наши» не претендовали. Я в нетерпении подергала мужа: «Что, они так и будут разминаться?» На что муж философски ответил, что, скорее всего, да: счет был 2:1, и победа «Барсы» в этом матче была обеспечена.
На прощанье все еще поорали кричалку «Оле-оле-оле» и стали дружно расходиться. Мы попрощались с троицей аргентинцев, как с родными.
Если на стадион толпа бежала, рассекая, как ледокол, все на своем пути, то теперь болельщики угомонились и неторопливо шли к метро и остановкам автобусов, обсуждая игру. Я и про айпад ни разу не вспомнила. В руках у нас с мужем были флаги-трофеи, которыми мы и помахивали, встречая болельщиков из «своих», а нам дружественно махали в ответ.
Пора было и отпраздновать победу. Вокруг всех кафе оживленно обсуждали сегодняшний матч. Мы зашли в одно из них и гордо выложили на стол флаги. Оглянувшись по сторонам, поняли, что попали куда надо — хозяин был рьяным болельщиком, и снимки с подписями игроков «Барсы», а также несколько принадлежащих им футболок, аккуратно обрамленные в рамки и под стекло, украшали стены.
Глянув на наши флаги, хозяин широко улыбнулся, похлопал мужа по плечу и сказал, что пиво сегодня — за счет заведения. Потом добавил — первые порции.
Теперь я смотрю футбол. Конечно, не все матчи, но чемпионат мира по футболу в России в 2018-м пропустить не могла. Начиная с одной восьмой, куда вышла команда Аргентины с Лионелем Месси, я смотрела точно. И возмущалась, почему муж ведет себя так неэмоционально. Я же бурно «болела», правда, не за Испанию или Аргентину, и подбадривала игроков под всеобщее «Оле-оле-оле».
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...