Что творится в супермаркетах ночью? Или жили-были цены...

Жили-были Цены. Жили они на прилавках магазинов прямо на товарах или рядом с ними и были весьма разнообразны: большие и маленькие, со скидками и без, заламинированные на металлической палочке и простые, бумажные, написанные маркером, разбавленным тройным одеколоном.

Но объединяло их одно: все Цены вдруг начали расти. Может, аномальная летняя жара повлияла, или они «Растишку» от «Данон» распробовали, или с ума сошли, в конце концов. Ответа никто не знал. Цены все росли и росли, ничто не было в силе остановить этот бройлерный рост.

Даже жена министра экономики, которая тоже иногда заходила в магазин, недовольно косилась на них, но все равно тянулась к своему любимому, изрядно подорожавшему сыру с плесенью. Цены под ее взглядом конфузились, стеснялись, кое-какие даже пытались спрятаться за соседок, однако ничего не могли сделать со своим аномальным увеличением.

«Что происходит? Кто-то мне объяснит? — возмущалась двадцатипятипроцентная сметана, — С такой жизнью и скиснуть можно! Где это видано, чтобы за весь день меня купили только два пакетика? Походят вокруг, поохают, а потом разворачиваются и вареники обратно в холодильник несут!»

«Это еще ничего — отозвался батон, — при тебе хоть не выражаются, только охают. А я за сегодняшний день столько о наших депутатах и президенте услышал, что корочка крошиться начала! А сдобные булочки с изюмом, что на верхней полке, вообще засохли. Что вы хотите? Неженки!»

Бутылка масла «Олейна» сердито сверкнула золотистым боком в холодном магазинном свете: «Нет! Вы только представьте! Вместо меня берут эту плебейку „Диканьку“! Теперь она — самая популярная! Все почему? Потому что дешевле, чем я! А кто это спровоцировал? Цены! Куда еще расти-то? Они все прут и прут!»

Тут голос подали яйца. Они заговорили все разом: «Кошмар!», «Беспредел!», «Мы скоро как „Фаберже“ стоить будем!»…

Поднялся невообразимый гул. Каждый, будь то селедка, туалетная бумага или глазированный сырок жаловались на свои беды и единодушно винили в них Цены! А они, бедненькие, ежились под градом претензий не в силах что-то изменить или даже возразить.

Тут в проходе между стеллажами, опиралась на палочку, заковыляла до хлебной полки бабушка. Ее глаза за толстенными линзами очков слезились, и она то и дело подносила к лицу застиранный клетчатый платок. Все стихли. Бабушка протянула маленькую сухую ладошку к городскому батону, положила его в корзину и наклонилась к ценнику. Разглядев его, она вернула батон на место и начала изучать карточки с ценами.

Переходя от одного ценника к другому (выбор был довольно велик), бабуля, в конце концов, взяла половинку серой буханки и подошла к стеллажу с молочными продуктами. Так же внимательно рассмотрев цены, она положила себе два пакета сыворотки и один обезжиренного, самого дешевого молока. Даже не посмотрев на витрину с колбасами и сырами, бабушка, тяжело опираясь на палку, побрела к кассе.

«Вот так — грустно выдохнула ряженка, — раньше она хотя бы „Бифидок“ могла купить, а теперь что?»

«Удавиться хочется, когда она мимо проходит…» — подавлено отозвалась сырокопченая колбаса.

До самой ночи товары на полках переговаривались, возмущаясь и жалуясь. Потом выключился свет, и все уснули.

А на следующее утро Цены снова выросли…

Теги: сатира, магазины, товар, цена