Тема эвтаназии требует самостоятельного и более расширенного освещения. И сколь бы она не отражала минор, актуальность её несомненна. Ведь каждый из нас рано или поздно приходит к тому рубежу, когда надо подводить итоги жизни, искать своё место у последнего причала, писать реквием, апофеоз пройденного пути. И здесь каждому своё: кто-то гибнет от пули или погребенный под лавиной, кому-то суждено без долгих мучений пойти на дно морской пучины или же долгие годы, принимая мученья, переносить их и на своих родных (врождённые инвалиды ДЦП, калеки, идиоты, кретины, паралитики, слепоглухонемые и пр.) Перечень можно неопределённо долго продолжать.
Но есть еще одна большая группа больных, о которых пойдёт речь дальше и которые являются проблемой для всех государств мира. Во всяком случае, цивилизованных государств и народов, где еще сохраняется понятие морали, нравственности, филантропии, альтруизма, почитания себе подобных. Собирательное имя этой группы — старики, прерогативой которых являются инсульты, инфаркты, незаживающие трофические язвы и, конечно же, прогрессирующая онкологическая патология. Организм выработал весь свой биологический ресурс, защитные силы практически на нуле, врачи давно подняли руки или при плохой игре строят хорошую мину. Человека мучают адские боли, он совершенно беспомощен, проклинает свою едва теплящуюся в теле жизнь и самих 12 апостолов. Он, потеряв всякую надежду не то что на выздоровление, но даже на самое малое улучшение, просит только одного — прервать свои страдания: отключить аппарат ИВЛ, ввести летальную дозировку снотворного. Однако врачи, следуя клятве Гиппократа и будучи уверенными в том, что помочь ему уже невозможно, вместо того чтобы пойти навстречу просьбам, настойчиво поддерживают его страдания.
Заведомо знаю: ни один врач из понятия заработать себе худую славу, а следовательно, и волчий билет, не пойдёт на такой шаг ни с согласия родственников, ни по просьбе самого больного — по законодательству такое действо будет расцениваться как убийство. И можно ли такое назвать гуманностью? Сомневаюсь.
Другая ситуация. Рождается ребёнок. По всем признакам пренатального периода, лабораторным, анамнестическим,
Оптимисты, отступитесь! Даже при самых благоприятных условиях вынашивания беременности будущим гением оказывается один из миллионов пришедших в этот мир. Что же говорить тогда о патологии! Математически такое, конечно, допустимо, но исчезающе маловероятно, примером тому Гёте. Родился он в состоянии удушья и практически нежизнеспособным. Врачам удалось спасти его. Кем он стал — каждому известно, а вот его сын, рождённый без каких-либо осложнений, вырос имбецилом. Надо полагать, что если не принять своевременно превентивные меры, от порочного древа пойдут такие же плоды. Не на этой ли почве гений стал алкоголиком? По собственному признанию и будучи уже глубоко больным, он буквально выстрадал своего «Фауста».
Проблема эвтаназии — не только медицинская, но больше юридическая, социальная и психологическая. Однако сколь бы сложной она ни была, решать её надо. И скорее всего, рано или поздно, такое будет достигнуто, нужен только самый строгий дифференцированный подход, внутренняя личностная переориентация психологии и ломка консервативных стереотипов нашего мышления. И не надо, подобно страусам, прятать голову в песок, подавать в статистические комитеты оптимистические сводки. Психиатрическая патология не отстаёт от научно-технического прогресса, но скорее всего опережает последний.
Аркадий Шевкун, врач-невролог, увлеченный классической музыкой в виолончельном исполнении, старинными русскими романсами, конечно заботливый муж и добрый дедушка абсолютно прав! Эвтаназия нужна! Во время пыток, истязаний и расстрелов в концентрационном лагере "Яновский" под городом Львовом тоже всегда играла музыка. Оркестр состоял из заключенных, они играли одну и ту же мелодию — «Танго смерти». Тоже в виолончельном исполнении. Как приятно, что врачи-невропатологи, приверженцы эвтаназии, во все времена были верны своей тяге к вечному, мудрому, доброму - музыке. Как были, должно быть, приятно удивлены клиенты концентрационного лагеря "Яновский", и может быть даже обрадованы, что в такой располагающей обстановке они отдадут свои поганые жизни на благо возрождающегося государства, пережившего страшную войну и чудовищный финансовый кризис. Ведь на их лечение идут огромные государственные средства. А это, согласитесь, не дело. Ведь деньги важнее, согласитесь, чем жизнь вашей больной матери. А ваш отец, полуослепший от непомерной работы, с кривыми от артрита пальцами, ну на кой он нужен - в государственном полане, разумеется. Зачем тратить на них такие нужные государству деньги?
Да, и не забудет отвести вашу жену на очередной аборт, а то ведь в стране не хватает абортивного материала и Ксюше или Земфире, или ещё какой нибудь не достанет стволовых клеток для очередных инъекции после очередных пластических.
А для непроникшихся приведу кой, какой скучный, набивший оскомину исторический материал. Почитайте, присоединяйтесь. Деньги на колючую проволоку и столбы сдавать по адресу.
И не хмурьтесь, не думайте так, расслабитесь. Не берите в голову. Ну, забрали вашего ребёнка. Головной боли меньше. Отца усыпили. И ладно. Хоть будут деньги на новый телевизор. У того, нового, экран побольше. Не берите в голову. Вы тоне больной, живой. Ещё.
Кстати, до начала. Второй мировой войны идея эвтаназии была широко распространена в ряде европейских стран. В то время эвтаназия и евгеника пользовались достаточно высокой популярностью в медицинских кругах европейских стран.
А в Германии даже была программа умерщвления «Т-4» («Акция Тиргартенштрассе 4») — официальное название евгенической программы немецких национал-социалистов по стерилизации, а в дальнейшем и физическому уничтожению людей с психическими расстройствами, умственно отсталых и наследственно отягощённых больных. Впоследствии в круг лиц, подвергавшихся уничтожению, были включены нетрудоспособные лица (инвалиды, а также болеющие свыше 5 лет). Сначала уничтожались только дети до трёх лет, затем все возрастные группы.
Эрнст Рюдин (19 апреля 1874, Св. Галлен – 22 октября 1952) был немецким психиатром швейцарского происхождения, генетиком, eugenicist и нацистом. С 1907 он работал в университете Мюнхена как помощник Эмиля Крэепелина, очень влиятельного психиатра, который развил диагностическое разделение между 'прекоксом слабоумия' ('слабоумие на ранней стадии' - отражение его пессимистического прогноза - переименованный в шизофрению) и 'маниакально-депрессивный синдром (включая униполярную депрессию), и кто, как полагают многие, отец современной психиатрической классификации.
Крэепелин и Рудин были и горячими защитниками теории, что немецкая раса становилась чрезмерно 'одомашненной' и таким образом ухудшались показатели психических заболеваний и другие условия. Страхи перед вырождением были несколько распространены на международном уровне в то время, что степень, с которой Рудин взялся за ихрешение, возможно, была уникальна, и с самого начала его карьеры он приложил непрерывные усилия, чтобы иметь возможность переводить свои исследования на политический уровень. Он также неоднократно привлекал внимание к финансовому бремени для государства при лечении больного и содержания инвалида.
Эрнст Рюдин, один из высших нацистских идеологов, был главным создателем нацистской программы расовой гигиены. Он тоже оказал влияние на А. Гитлера, представив в 1926 году свою науку «психиатрической евгеники», согласно которой понятие выживания наиболее приспособленных тесно связывалось с искоренением «психически неполноценных».
Стоит отметить, однако, что сходные взгляды высказывались и в других странах. Например, франко-американский учёный Алексис Каррель, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1912 году, в книге «Человек. Неизвестное» (1935) заявил, что душевнобольных преступников необходимо «гуманно и экономически удалять в малых эвтаназиях в учреждениях путём поглощения доставляемых газов». Британский невролог и председатель отдела неврологии Корнелльского университета Роберт Фостер Кеннеди в 1942 году в статье, опубликованной в «Американском журнале психиатрии», высказывал мнение, согласно которому «неполноценные дети», «ошибки природы» в возрасте старше 5 лет должны быть умерщвлены.
Создатель концепции шизофрении, швейцарский психиатр Э. Блейлер придерживался мнения о необходимости массовой стерилизации: «Те, кто поражены тяжёлой болезнью, не должны иметь потомства. Если мы позволим физически и психически неполноценным иметь детей, а здоровые будут ограничены в этом, поскольку необходимо многое делать ради помощи другим, если подавлять естественный отбор, то наша раса быстро выродится»
В США одним из первых лидеров движения сторонников расовой гигиены явился Чарльз Б. Дэвенпорт, который, пользуясь помощью Американского евгенического общества, положил начало широкой агитационной кампании, призывая представителей «полноценного фонда» популяции отказываться от сексуальных контактов с «дефектными» лицами. Позднее это привело к разработке программы насильственной стерилизации, которой подверглись почти 60 000 жителей США (в основном преступников и «слабоумных»).
Уже в 1921 году в Германии была сформирована правительственная комиссия, призванная давать советы по поводу абортов и стерилизации людей с отклонениями.
В 1935 году в Штутгарте была опубликована книга с названием «Милость или смерть?» немецкого врача Клингера, в которой автор выдвигал тезис о «жизни, недостойной самой жизни» и о необходимости принудительной эвтаназии для тяжёлых больных. Правительственный советник врач Бёме написал на книгу хвалебную рецензию с обращением к правительству изменить существующее в Германии законодательство (вплоть до 1939 года германские законы рассматривали эвтаназию как убийство). Уже в июле 1935 года в канцелярии фюрера были собраны известнейшие профессора-психиатры, которым имперский чиновник В. Брак объявил о необходимости провести эвтаназию всех душевнобольных в Германии.
По мере осуществления нацистской концепции «расовой гигиены» категории лиц и групп, считавшихся «биологически угрожающими здоровью страны», были существенно расширены, иногда в них включали даже лесбиянок как не дающих потомства. Под прикрытием Второй мировой войны и используя войну как предлог, национал-социалисты ещё больше радикализировали расовую гигиену. Вместо положительной евгеники управления воспроизводством и браком они просто устраняли лиц, которых считали биологической угрозой. Уничтожению подлежали все евреи как «загрязняющие» расу, цыгане в качестве социально опасных элементов и некоторые другие меньшинства.
Даже после издания приказа по прекращению программы уничтожение продолжалось. В медицинских клиниках, ставших центрами по уничтожению людей, умерщвляли уже не только пациентов, но и направляемых туда нетрудоспособных узников концентрационных лагерей и больных представителей «низшей расы» — «остарбайтеров», то есть бесплатной рабочей силы: евреев Восточной Европы и людей, пригнанных в Германию на работу (в основном женщин и детей) из СССР
Причиной массовых убийств было не только проведение расовой гигиены для уничтожения лиц, болезни которых могут передаваться потомству, но и чисто экономические мотивы. Категорию нетрудоспособных национал-социалистический режим рассматривал как лишних людей. Вопросы полезности регламентировались внутренними документами программы «T-4»: «Производить уничтожение всех, кто неспособен продуктивно работать, а не только лишённых рассудка».
Для поддержки населением программы умерщвления проводились шумные пропагандистские кампании, в ходе которых людей убеждали в том, что программа экономически выгодна.
На совещании 9 октября 1939 года число потенциальных жертв программы было установлено в 70 тысяч человек. Была принята пропагандистская формула 1000:10:5:1, согласно которой из каждой тысячи людей десять нетрудоспособны, 5 из 10 нужно оказывать помощь, а одного физически уничтожить. По этой формуле из 65—70 млн граждан Германии нуждалось в «дезинфекции» 70 тысяч человек.
Согласно документу, найденному впоследствии в замке Хартхайм, до 1 сентября 1941 года было умерщвлено в рамках программы 70 273 человека. В документе отмечалось: «Учитывая, что данное число больных могло бы прожить 10 лет, сэкономлено в немецких марках 885 439 800,00»
Великолепно! Отличные экономические результаты. Пора и нам перенимать европейский опыт, подтягиваться к немецким товарищам. Благо европейский опыт с гомосексуалистами и лесбиянками мы уже переняли, так что дело за малым.
1 Ответить
Давным-давно жил злющий-презлющий король, который по— всякому мучил своих подданных. Издал однажды король указ о том, что всех стариков отцов, когда они уже совсем работать не смогут, сыновья должны в лес отвозить — пусть там помирают, тогда в королевстве больше хлеба будет. И вот каждый, у кого отец состарился, отвозит старика в лес и оставляет там.
Как-то зимой собрался один крестьянин отвезти своего старика отца в лес. Посадил его на санки, привязал, чтоб не свалился, и в лес потащил, а стариков внучонок за ним увязался. Зашли они поглубже в лес, решил крестьянин оставить здесь отца и домой вернуться, да мальчонка просит:
— Не бросай санки! Возьми их домой!
— Зачем тебе санки-то понадобились? — спрашивает крестьянин. А сынишка ему и отвечает:
— На чем же я тебя в лес свезу, когда ты состаришься?
Тут крестьянин и призадумался: “Ведь и я старым буду, а ну как и меня вот так же в лес отвезут и бросят. Негоже мне своего старика здесь оставлять”. Думал он, думал, а потом взял и повез отца домой. Привел старика в погреб и говорит:
— Тут теперь будешь жить. Каждый день крестьянин приносил отцу еду; так и зажил старик в погребе, и никто об этом не знал. И вот выдался такой год, когда во всем королевстве начался страшный голод. Ни у кого не осталось ржи на посев, а на прокорм — и подавно. Стал крестьянин приносить отцу хлеба все меньше и меньше. Терпел старик, терпел, да как-то раз и спрашивает сына:
— Поначалу ты мне хлеба больше давал, а теперь все меньше и меньше. С чего бы это? Рассказал крестьянин отцу все про голод, про то, что ни у кого нет больше ни зернышка ржи — ни на хлеб, ни на посев. Подумал старик, подумал и говорит сыну:
— Сдери-ка ты с нашего старого овина кровлю да обмолоти солому еще разок, зерно посей, вот и будет у тебя хлеб.
Вышел крестьянин во двор и призадумался, как же быть-то. Обдирать кровлю, нет ли, да и найдется ли в той соломе хоть зернышко? А голод все пуще лютует. Решился крестьянин: ободрал кровлю, обмолотил солому и набрал — себе на диво — целых два сиека ржи, которую тут же и посеял. А на следующий год, когда ни у кого и колоска не было, рожь у него выросла такая — любо-дорого глядеть. Весть о том, что у одного хозяина есть рожь, разнеслась вскоре по всей стране и дошла до самого короля. Приказал король позвать крестьянина во дворец. Делать нечего, пришлось крестьянину идти. Спрашивает его король:
— Где ты ржи на посев достал, — ведь во всем королевстве ни зернышка не осталось? Не хотелось крестьянину правду говорить, думал — несдобровать ему, если узнает король, что он старика отца в лесу не бросил. Однако видит — не вывернуться ему, и рассказал королю все про старика, про то, как отец велел ободрать кровлю с овина. Призадумался тут король и с той поры не заставлял уж стариков в лес отвозить — пусть себе живут, пока сами не помрут.
Латышские народные сказки.
издан в 1887 году Ф. Бривземниексом
2 Ответить
Поднимаемый в статье вопрос слишком пикантный
Да вы просто охерели.. пикантный - это скорее про сиськи, а не про смерть.
Кол.
Оценка статьи: 1
0 Ответить
Аркадий Шевкун, очень серьезная и сложная тема. И Вы правы: она больше социальная и юридическая, чем медицинская. Как со стариками, которые фактически не живут, а пребывают на этом свете, так и с детьми с функциональными отклонениями, сегодня чаще всего вызванных преждевременными родами, особенно - рождение плодов.
А с другой стороны – надежда умирает последней. Примеры Караченцева, Шумахера, американцев Сэма Шмидта, Терри Уэллиса, поляка Яна Гжебски и др. требуют от ближних действий и они с надеждой смотрят на медиков.
А в случаях с детьми - надежд, фантазий, недоверия заключениям медикам ещё больше.
1 Ответить
Если цивилизованное общество возводит на пьедестал свободу человека, то почему отказывает ему на право жить или умереть?
Лично я убежден, что всегда можно придумать способ, который позволит человеку даже парализованному совершить поступок, который определит его выбор жить или умереть.
Решать же жить ребенку родившемуся инвалидом, видимо также надо исходя из той же свободы выбора личности. За него кому-то видимо решать это никому нельзя.
А во для лиц которые не могут оценить происходящее вокруг, в силу своего психического здоровья, вопрос еще более сложный.
И вопрос эвтаназии, это еще вопрос отношения к религии.
1 Ответить
Исаак Ньютон родился преждевременно, был болезненным, поэтому его долго не решались крестить. И всё же он выжил. Несмотря на слабое здоровье в младенчестве, он прожил 84 года.
1 Ответить
Вспоминаю. Бабушка моя, когда была уже совсем старая и больная, все равно говорила: "Ах, как бы хотелось еще хоть один день прожить..."
2 Ответить
Вопрос: если человек в сознании страдает так, что хочет умереть, почему он не может сделать это самостоятельно, не заставляя близких людей принимать такое решение? Но это, повторюсь, только о тех, кто в сознании... С остальными все гораздо сложнее.
А что касается неизлечимо больных новорожденных - то тут, думаю, решение должен принимать тот, кто этого ребенка будет воспитывать, чаще всего это мать, конечно. Но готово ли наше общество к такому раскладу?
2 Ответить
Много раз читал и слышал о том, как в минуты отчаяния перед болью и страданиями, что-то открывалось человеку, если он в сознании, конечно. Нет, неспроста всё это. Даже в мученической смерти от распятия на кресте есть вселенский смысл.
Легко пристреливаем загнанных лошадей, усыпляем животных, в состоянии шока добиваем смертельно раненых... но, вкусно позавтракав, можно идти и давать согласие на эвтаназию?
Если мучения и страдания даны человеку, то придется испытывать это. Если смерть неизбежна, значит - не случайно это. Если осознаешь весь этот ужас, то нельзя убегать от этого. Почему? Пока не знаю. Только чувствую.
Оценка статьи: 5
5 Ответить
Вячеслав, открывается от простого "отдыха" на больничной койке в течение недели. Или от угрозы серьезной болезни. Не говоря про действительную угрозу смерти.
Переосмысление всей этой "экзистенциальной" возни, которую мы важно называем жизнь.
И вы просто не знаете, что есть "мучения" - ну, раз так легко об этом пишете. Когда некуда деваться от боли и отчаяния. И так все время...
0 Ответить
Игорь, я ушел из дома после восьмого класса. Что мне выпало пережить в жизни - можно книгу написать. От легких моих "заморочек" другим такое - впору вешаться. Говорю легко не от незнания, а по причине здорового желания жить. И желание жить непременно - в противовес всем моим бедам и невзгодам. Только по причине ударов судьбы стал оптимистом.
Оценка статьи: 5
2 Ответить
Вячеслав Старостин, я верю, чтло Вам есть, что рассказать. Также как и каждому из нас.
Но трудности бытия, становления, взросления, материальные и прочие, не имеют отношения к эвтаназии - к ней не прибегают по причинам вышеперечисленным.
А вот когда физическая боль заставляет лезть на стену, когда ходишь под себя и нет шансов подняться, когда тебе 80 и ты сенильный имбецил - это другая тема. Именно про эвтаназию.
"Две большие разницы", Вячеслав.
0 Ответить
Об эвтаназии ДОЛЖНО рассуждать только тогода, когда ты сам В теме. Когда есть рядом родной человек, который страдает от рака желудка и не живет без обезболивающих. Когда ты сталкиваешься ежедневно с теми, кто не живет, а так, доживает. Когда ты сам на их месте...
Иначе все будет спекуляциями и "вариациями на тему" от, в принципе, сытых и довольных людей.
1 Ответить
Тут ответ простой - по медицинским показаниям (например рак 4й стадии) каждый должен иметь право сам сделать выбор. Увы, есть болезни где излечение невозможно, а каждый следующий день хуже предыдущего...
Впрочем от нашего мнения в законодательстве ничего не поменяется.
0 Ответить
Очень смелая статья. Пишу комментарий для отслеживания мнений. У самого куча "за" и "против".
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Поставлю пять только за поднятие этой непростой и неоднозначной по решению темы...
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Напрашивается в пример известный современник - английский учёный и астроном очень покалеченный болезнью, но выдаёт такие откровения, что "мама не горюй".
Конечно, тема трудная, общий знаменатель подобрать непросто, каждый случай штучный.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Сергей Дмитриев, согласна.
0 Ответить
Моё мнение: продолжать выбирать меньшее зло - не отбирать жизнь. Ведь не факт, что суть жизни - жить припеваючи здоровеньким и сытым. Вспомнился рассказ о больных проказой. Жуть... Но ведь жили до конца.
Оценка статьи: 5
1 Ответить