Насколько нравы средневековья «чище» современных?

Как и по всей Европе, институт брака в белорусских землях считался незыблемым. По крайней мере, внешне. Проповедники всех уровней и религий грозили вечным огнем и мучениями заблудшим душам, сурово наказывали тайных любовников. Но…

Для могущественных магнатов официальная позиция церкви могла меняться. Деньги и в то время играли огромную роль. Достаточно было съездить в Рим, потратиться на пожертвования и оплату судебных издержек и цель могла быть достигнута.

Однако чем меньше денег, тем меньше прав и возможностей. Многие «супружеские лодки» во все времена и во всех слоях общества с завидным постоянством терпели крушения. Боясь людской молвы и церковных репрессий, проблематичные шляхетские семьи нередко создавали видимость благополучных супружеских отношений.

Сами же жили «в сепарации», не пересекаясь друг с другом на путях поиска сексуального удовлетворения. Подрастающие крепостные молодицы постоянно меняли друг друга в «гареме» «сепарированного» шляхтича, а молодые слуги составляли круг общения его супруги.

Для бедноты и простолюдинов повторный брак был вообще не реален. Но, несмотря на то, что супружеская неверность строго каралась, нарушителей хватало, ведь их плодил сам закон, дававший одну единственную попытку создать семью.

Особенно суровым наказаниям за супружескую неверность подвергались женщины. На рыночных площадях были вкопаны специальные столбы для наказания розгами крестьянок и представительниц мелкой шляхты. Доходило и до смертной казни. Мужчинам обычно было полегче, к их «шалостям» церковь и общество относились более благосклонно.

В городах, наделенных магдебургским правом, законы были наиболее демократичны и совершенны для того времени. Например, муж и жена по закону были полностью равны. По крайней мере, в экономическом плане. За нарушение супружеской этики и мужчины, и женщины несли равную ответственность. В пыльных архивах сохранилось описание характерного случая из практики могилевского суда начала XVII века.

Горожанина Симона Гридкевича обвинили в супружеской измене с некой Дарьей Козленой. На первый раз любовники отделались «легким испугом»: предупреждением и уплатой залога, который «в следующий раз» должен был перейти в городскую казну.

Но обвинявший Симона тесть оказался человеком настойчивым. «Следующий раз» он застал парочку «на месте преступления», да еще и привел с собой семерых свидетелей, которые в цветах и красках описали суду множество пикантных подробностей встречи влюбленных, кои судебный чиновник и запротоколировал. Такого «ярого» нарушения закона суд не стерпел и приговорил обоих неверных к отсечению головы.

Бурные события политической жизни Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой вскоре вывели из обихода подобные строгости. Начавшаяся война 1654−1667 годов привела к катастрофическому падению нравов. Да и до нравов ли здесь, если население белорусских земель уменьшилось за годы войны более чем вдвое?

По сложившимся традициям истории Европы тех времен за каждым крупным воинским формированием перемещались в надежде на заработок множество куртизанок, переходивших, время от времени, в качестве военного трофея в армию противоположной стороны.

По территориям «поветов» проносились многочисленные мелкие отряды, как казаков, так и шляхты, сеявшие смерть, разорение и утверждавшие власть той или иной стороны. Не редкостью были и обычные бандиты, удовлетворявшие свою похоть при первом удобном случае. Сохранились описания целенаправленного уничтожения мужской части населения целых деревень, чтобы никто не мешал насладиться военным «счастьем».

В XVIII столетии цивилизация шагнула вперед. Но лицемерные двойные стандарты в отношениях полов остались. Вольность нравов нашла отражение в женской моде тех времен. Аристократки красовались на балах в полупрозрачных античных туниках. В домашней обстановке наряды были еще более откровенными, причем посещение гостей, даже малознакомых, не смущало дам.

Прошли века, на белорусских землях менялись общественное устройство и правители. Но отношения между мужчиной и женщиной по сути своей не сильно изменились. Зато они стали свободнее от лицемерной морали и навязанных стереотипов вечного брака. Так разве это плохо?