Рубенс, «Храм Януса» и «Бедствия войны». Потеря надежды?

Редко в человеке оба противоположных качества проявляются одинаково. Обычно одна сторона преобладает. В этом случае человека воспринимают как совершенно нормального. Но если он в одной и той же ситуации в разное время ведет себя неодинаково, его считают лицемерным и называют (так принято) двуличным. То есть у человека два лица.

И есть бог с двумя лицами — Янус. Как нам сообщает Википедия, Янус — бог дверей, входов-выходов, различных проходов, а также начала и конца. Его изображали в виде головы без затылка — лица с двух сторон. Причем одна сторона молодая, другая — старая. Могло быть по-другому: одна сторона добрая, другая — злая.

Соединение в одном человеке добра и зла — загадка для философов, психологов, художников. То есть для последних двуличность — техническая задача. Как изобразить это свойство человека? Кто-то из древних сделал скульптурный портрет. Рубенс нарисовал этюд «Храм Януса», опираясь на сочинения древних авторов.

Секст Аврелий Виктор в своем труде «О Цезарях» пишет: «Легендарный римский царь Нума Помпилий посвятил Янусу двойную арку на Форуме. Арка опиралась на колонны, между которыми были створки ворот. Ворота отпирали во время войны и запирали в мирное время».

А вот еще из древних:

Есть двойные брани врата (их так назывют),
Славные святости силой и силой свирепого Марса:
Их затворяют сто медных замков и столько ж железных
Вечных затворов; и Янус стоит у порога на страже.
(Вергилий, «Энеида»)

Небольшой набросок на деревянной доске размером 70×65 см. Храм, в центре которого — здание под куполом (типа часовни), по бокам — портики со скульптурными группами на архитравах.

В левом портике — смерть с косой и погребальным факелом, солдат со шлемом, под потолком — гарпия (полуженщина-полуптица, Рубенс изобразил ее с телом змеи). Солдат отрывает мать от ребенка.

В центре — открытые створки дверей храма. Левая настежь, ее открывает полуобнаженная женщина, над головой которой парит еще одна гарпия. За женской фигурой видна мужская. Под ногами у женщины — рог, из которого течет кровь. В дверном проеме видна фигура выбегающего мужчины. В его правой руке меч, в левой — факел, на глазах — повязка. Видимо, это Марс (или Арес) — бог бессмысленной, жестокой и опустошительной войны. Над дверями храма — трагическая маска, выше — бюст Януса.

С правой стороны дверей — три женские фигуры. Одна закрывает створку. Она с кадуцеем, символом примирения, возле ее ног — цветы. Справа от нее — еще одна женщина. У нее в одной руке что-то, напоминающее лепешку, а из другой в бочонок сыплются зерна. Скорее всего, она — символ изобилия. На заднем плане монашка — символ веры. Над этой группой — два ангелочка, у одного из которых в руке факел (символ просвещения?).

В правом портике — две женские фигуры. В медальонах на портиках: слева — черные профили, справа — золотые. На навершиях портиков: слева — две печальные женские фигуры, справа — две женские фигуры с рогами изобилия. На постамент с надписью «veritas» Рубенс водрузил богиню правды, Истину.

Золотые профили: художник и архитектор. Вокруг медальона: слева — кисти и палитра, справа — угольник. Под медальоном — лира. На верхушке левого портика тоже стоят две статуи. На постаменте между статуями надпись «FORTUNA» — судьба. В медальоне два черных профиля, вокруг медальона — воинские принадлежности: штандарт, стрелы.

Что в целом? Мир и война.

Неизвестно, был этот этюд заготовкой для шпалеры (что очень похоже по стилю) или для картины обычного для Рубенса размера (что-нибудь 3 метра в длину и 2 в высоту). Но у него было как бы продолжение — картина «Бедствия войны».

В письме к заказчику 12 марта 1638 года Рубенс дает объяснение всем фигурам картины:

«Главная фигура — это Марс, который выходит из открытого храма Януса (который, согласно римским обычаям, в мирное время был заперт) и шествует со щитом и окровавленным мечом, угрожая народам великими бедствиями и не обращая внимания на свою возлюбленную Венеру, которая, окруженная амурами и купидонами, силится удержать его ласками и поцелуями.

С другой стороны фурия Аллекто с факелом в сжатой руке увлекает Марса. Рядом с ними неразлучные спутники войны — Голод и Чума.

На землю повержена ниц женщина с разбитой лютней, это — Гармония, которая несовместима с раздорами и войной. Мать с младенцем на руках свидетельствует, что изобилие, чадородие и милосердие страдают от войны, развратительницы и разрушительницы всего.

Кроме того, там есть еще зодчий, упавший со своими орудиями, ибо то, что мир воздвигает для красоты и удобства больших городов, насилие оружия разрушает и повергает ниц.

Далее, если память не изменяет мне, Ваша Милость увидит на земле под ногами Марса книгу и рисунки; этим я хотел указать на то, что война презирает литературу и другие искусства. Там должен быть также развязанный пучок копий или стрел с соединявшей их веревкой. Связанные вместе, они служат эмблемой согласия, равно как кадуцей и оливковая ветвь — символ мира; я изобразил их лежащими тут же.

Скорбная женщина в траурной одежде, под разодранным покрывалом, без драгоценностей и каких-либо украшений — это несчастная Европа, которая уже столько лет страдает от грабежей, насилий и бедствий всякого рода, вредоносных для каждого из нас и потому не требующих объяснения. Ее отличительный знак — земной шар, поддерживаемый ангелом или гением и увенчанный крестом, символом христианского мира".

В 1618 году Рубенс написал «Союз земли и воды». От полотна исходит безмятежность, почти нега (даже тигр не выглядит угрожающим). Видимо, в то время можно было предположить, что кончатся войны и придет спокойствие в страну. Но…

Рубенс более 10 лет вел переговоры о мире. Более 10 лет надежды на процветание. В конце концов он написал одному из своих корреспондентов: «Я, опираясь на мой опыт в делах мира сего, говорю с уверенностью только о прошедшем». Надежда ушла. И полуприкрытая дверь «Храма Януса» (1634 год) сменилась «Бедствиями войны» (1638 год).

Фурия Аллекто, увлекающая Марса, — сеятельница раздора — главная виновница всех бед человечества и богов, видимо, тоже. Сама Юнона не может справиться с неуправляемыми людьми, действия которых, между прочим, определяются богами. Но боги — как люди: каждый соблюдает собственный интерес, а их божественная сила как бы равна. Вот и случай призвать фурию, а потом свалить всю ответственность на ее дурной характер. Вот как описывает фурию Вергилий в «Энеиде»:

Матерь богов вызывает несущую горе Аллекто:
Гнев и коварство в сердце ее и все злодеянья.
Сам владыка Плутон ненавидит её, ненавидят
Адские сёстры чудовище это: столько ужасных
Образов, лиц принимает она, столь лютые взоры,
Столько змей ядовитых шипят по чёрному телу!
И Юнона её побуждает такими словами:
«Дева, дочь Ночи! Нужна мне и помощь твоя, и услуга;
Да не потерпит ни честь моя, ни прочная слава
Не испытает позора: не дай ты троянам с латинами
В брачные узы вступить и на нивах авзонских селиться.
Ты и братьев-друзей на кровавую брань возбуждаешь,
Ты и в семьях поселяешь раздоры; ты в домы тревогу,
Ты погребальные факелы вносишь; ты тысячу разных
Носишь имён, повредить ты тысячью средствами можешь.

Смело, Аллекто, встряхни плодовитою грудью, расторгни
Начатый мир и посей семена раздора и брани:
Пусть молодёжь и желает, и просит, и схватит оружье.