Самый любимый и «самый отделанный рассказ» Чехова… Тысячи рецензий отмечают «предельную насыщенность символическими деталями, стройность и строгость композиции, глубоко философское осмысление главных вопросов бытия, концентрацию в пределах одного текста многих основных мотивов прозы Чехова». Что тут непонятного?
И все же… Почувствовали же подростки что-то такое, чему не нашли объяснения на уроке. А нам все понятно в этом рассказе?
В психологии есть такое понятие — слепое пятно. Это очевидные предметы и события, которые человек не воспринимает в силу разных причин — так компьютер «не видит» несовместимые с ним программы. Обнаружение своего «слепого пятна» — вещь довольно болезненная, но совершенно необходимая человеку для личностного и профессионального развития. Боюсь, что при изучении русской литературы в школе эта слепота стала нормой.
Мы привычно называем Чехова «мастером деталей», не задумываясь об их роли, очевидной для его современников. Всего две-три детали, на которые обычно не обращают внимания. Когда дело-то было? В пятницу Страстной недели Великого поста. Это сейчас про Великий пост большинство православных знает только, что перед ним — Масленица, а после него — Пасха. А во времена Чехова Страстную неделю верующие, независимо от сословий, старались проводить в церкви. Герой рассказа — сын дьяка и студент духовной академии, для которого служба в эти дни — святая обязанность. Если это знать, то строгий вопрос-утверждение к Василисе «Небось, была на Двенадцати Евангелиях?» вполне может вызвать немое удивление: «Я-то была…».
Двенадцать Евангелий — особое богослужение, на котором читаются двенадцать фрагментов из Евангелия, рассказывающих о последней встрече Христа с учениками, ночи, одиноко проведенной Им в Гефсиманском саду в ожидании смерти, предательства учениками, Его распятии и смерти… Страдания Господа переживаются и становятся частью личного духовного опыта. Именно в сопереживании Христу смысл этой службы.
А вот студент-семинарист вместо службы был на тяге, то есть на охоте, которая запрещена православным на время поста, а священнослужителям — вообще.
В таком контексте умствования студента приобретают смысл, противоположный тому, который в нем «находят» авторы учебников по литературе и школьных сочинений. Увлеченно пересказывая простым крестьянкам историю отречения Петра, смакуя эти сцены: «Воображаю: тихий-тихий, темный-темный сад, и в тишине едва слышатся глухие рыдания…», герой проводит кощунственную параллель между собой и Петром — как же, у них так много общего — пятница, костер. Добавим: и предательство, которое апостол Петр искупит своими страданиями. А вот искупит ли его студент духовной академии Иван Великопольский, который пока даже не осознает своего отступничества?
Впавший в уныние герой чувствует, что «этот внезапно наступивший холод нарушил во всём порядок и согласие, что самой природе жутко…» Чувствует это и читатель, однако без осмысления причин этой тоски и безысходности рассказ становится только изящной зарисовкой.
А. Чехов ироничен, беспощаден и тонок. Настолько, что это почти не воспринимается. Впрочем, это касается едва ли не всех произведений, изучаемых на уроках литературы.
Марина, есть вещи, которые можно постичь только изнутри, находясь в определенной системе координат. Статья как раз о том, что нельзя до конца понять это произведение вне православного контекста. И это касается не только школьников, но и взрослых.
0 Ответить
Галина Резапкина, вряд ли сам Чехов был настолько в системе православных координат.
0 Ответить
Любое произведение можно постичь, именно находясь вне этой определенной системы координат - и наоборот, нахождение в этой системе сужает кругозор. Как раз наблюдать со стороны для понимания удобнее))
В отношении Чехова - надо вообще знать то время, чтобы понимать, насколько Чехов был "вне православного контекста". Атрибутику знал, использовал. Но "теплая вера" - настолько это не в духе времени.
0 Ответить
Я вроде сужу из того, что написано, а не из того, что можно при желании домыслить, предположить - ведь все, что угодно!
Насколько я начитана про характер писателя, человек он был мягкосердечный, эмпатичный, тонкий, интеллигентный, но в особой религиозности он не был замечен.
Из письма Чехова к издателю и журналисту А. Ф. Суворину (7 января 1889 г.). В нем он пишет о необходимости для человека чувства личной свободы: «Я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего»;
о С.А.Рачинском: «Да, он замечательный педагог, но я своих детей бы ему не отдал: слишком религиозен».
Хотя не однозначно, конечно, все, - тонкой одухотверенности писателя было тесно в рамках вульгарного материализма, но именно вульгарного, так как форм разных для сочетания того и другого немало.
0 Ответить
Рассказик не простой, не спорю. Не юмореска. Нефанатичное отношение студента к исполнению требуемых уставом положений, возможно, объясняется тем, что в его душе так же неоднозначно двойственно, как в душе у Петра - он и сочувствует, и любит Христа, и чувствует, что быть убитым за эту любовь, стать жертвой, не входит в его планы. Он не хочет жертвовать телесной благодатью весны, расцветом и просыпанием природы и своей природы человека, для него это оказывается выше, чем что-то такое, идейное, хотя и близкое, и понятное сердцу. И он не видит противоречия в любви к Христу, и в наслаждении природой, и всей данной Богом телесностью. Подтверждение в этом он видит в колебаниях Петра и сочувствии женщин Петру.
А изменение настроения в связи с тем, что он нашел людей, которые близки ему по духу, как далеко затерянных в веках, так и современников
"Прошлое,- думал он,- связано с настоящим
непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что
он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как
дрогнул другой."
0 Ответить
Как интересно, Марина! Текст один, а впечатления от него разные. Я вот как-то не уловила единения студента с этими женщинами у костра. И меня смущает, что семинарист, возвращающийся с охоты на Страстной неделе, ассоциирует себя с Петром. Или это мои проекции?
0 Ответить
Галина Резапкина,
"С ними около костра стоял Петр и тоже грелся, как
вот я теперь." - почему бы студенту не разделять вот это вот простое желание, что объединяло их с Петром, - греться у костра в холодную ночь.
"Студент вздохнул и задумался." - то есть осознал, что тогда было так же, как и в эту ночь - морозно, тревожно. Ему были понятны чувства Петра.
"Теперь студент думал о Василисе: если она заплакала, то, значит, все,
происходившее в ту страшную ночь с Петром, имеет к ней какое-то отношение..." - то есть то неопределенное, что объединяло его с Петром, объединяет его и с Василисой.
"Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а
ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чем он только что рассказывал, что
происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему -- к
обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем
людям. Если старуха заплакала, то не потому, что он умеет трогательно
рассказывать, а потому, что Петр ей близок..." - но Петр ведь близок и ему. То есть он ощутил некую близость ко всем людям в этот момент, что и просветлило ему настроение. Он не одинок.
"И радость вдруг заволновалась в его душе, и он даже остановился на
минуту, чтобы перевести дух."
Наверняка, он ощущал, как студент семинарии, свою чуждость своим сокурсникам. Все исправно блюдут церковные предписания, а он, как изгой и отщепенец бродит по лесу, охотится.Он ощутил свою единство через этих всех людей - и далеких, и близких по времени.Как сын дьячка, он вероятно вступил на семинарский путь во-многом неосознанно, по семейной инерции, хотя на самом деле, его путь, похоже, несколько отличается от традиционного христианского.
0 Ответить
А в начале рассказа: "... точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне Грозном, и при Петре, и что при них была точно такая же лютая бедность, голод; такие же дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, такая же пустыня кругом, мрак, чувство гнета - все эти ужасы были, есть и будут,и оттого, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше. И ему не хотелось домой". Почему такая перемена в настроении героя? Не прост рассказик!
0 Ответить
Все же пришлось освежить в памяти рассказ, так как весьма удивилась, что впечатление, которое он произвел на меня, было иным. А читала я его не в школе, а недавно, на пороге старости, так сказать, и без комментариев со стороны.
"...и чувство молодости, здоровья, силы,--
ему было только двадцать два года,-- и невыразимо сладкое ожидание счастья,
неведомого, таинственного счастья, овладевали им мало-помалу, и жизнь
казалась ему восхитительной, чудесной и полной высокого смысла." - наоборот, никакого уныния, а ощущение могучей силы природы и вечности существования в ней. Возможно, это то, что покидает мало помалу к старости и уже не чувствуется так ясно и однозначно.
0 Ответить
Галина Резапкина, Спасибо!
Вы очень ясно показали "слепое пятно", в котором находится просая, вроде бы, штука: чтобы чувствовать, надо знать.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Аркадий, я бы сама не додумась, парнишка-алтарник подсказал )))
0 Ответить
Галина Резапкина, спасибо. Чехова начал воспринимать только после тридцати. Или школа интерес отбила, или опыта нехватало, не знаю. А вы еще помогли приоткрыть его. Спасибо.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо на добром слове, Александр. Да, школа и по мне прошлась - до сих пор к школьной литературе отвращение. Хотя поэты и писатели в этом не виноваты.
0 Ответить
Всегда не хватает "чего-то" в прочтении Чехова. Как правило, незнания или непонимания - деталей, контекста событий. Или просто жизненного опыта. Недавно была на "Лицах" Калягина и Симонова. Тоже другой взгляд появляется на прочитанное и вроде как бы знаемое. Отличная статья, спасибо.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Ольга, спасибо!
0 Ответить