Где почитать о русских футуристах? «Полутораглазый стрелец» Бенедикта Лившица

 — 23 июня 1889 года — Анна Ахматова;
 — 10 июля 1890 года — Вера Инбер;
 — 13 июля 1894 года — Исаак Бабель;
 — 3 ноября 1895 года — Эдуард Багрицкий;
 — 28 января 1897 года — Валентин Катаев.

Наверное, планеты на небосводе выстроились таким образом, что в это время в Одессе по определению должны были рождаться или поэты, или писатели. Или поэты и писатели в одном лице. Так, как это прошло с Бенедиктом Лившицем.

Он получил классическое образование, закончив юридический факультет Киевского университета, но помнят его совсем не как специалиста в области римского или гражданского права. Интересы влекли этого человека совсем в другую сторону от правоведения и юриспруденции.

Вот как, например, вспоминает молодого Лившица в своих мемуарах А. Дейч: «Когда я вспоминаю о Бенедикте Лившице, передо мною отчетливо встает облик высокого красивого молодого человека с открытым мужественным лицом и приятным баритональным голосом. И вижу я его в маленькой студенческой комнате… Юриспруденция его не очень привлекала. Два-три растрепанных учебника по римскому и гражданскому праву выглядели странным диссонансом на столе, заваленном томиками новой французской поэзии»…

Первые стихи Бенедикт Лившиц написал еще в гимназии. Но печататься начал позже — в 1909 году. А его первая поэтическая книга — «Флейта Марсия» — вышла в 1911 году в Киеве совсем небольшим тиражом — 150 экземпляров. Несмотря на это, творчество молодого студента не осталось не замеченным. Вот что написал в своём отзыве на «Флейту» такой мэтр поэтического цеха русской словесности того времени, как Валерий Брюсов: «Все стихи г. Лившица сделаны искусно; можно сказать, что мастерством стихосложения он владеет вполне, а для начинающего это уже немало».

Но дело, скорее всего, было не только и не столько в искусстве стихосложения, которым в начале позапрошлого века владели многие. Немногие из них остались в истории русской литературы. А Лившиц как раз-таки относится к той категории, которая «осталась». Хотя всё творческое наследие Бенедикта Лившица ныне помещается всего-навсего в трех небольших и очень разных по своему характеру книгах: книге его собственных стихов, книге поэтических переводов и книге воспоминаний. Но именно эти небольшие книги сохранили для нас память об умном, оригинальном, наблюдательном и очень интересном человеке. И не только о нем.

Самая известная прозаическая книга Бенедикта Лившица — вышедший в 1933 году «Полутораглазый стрелец». Книга воспоминаний и размышлений, в которой выкристаллизовалось всё то, через что прошел автор за годы своего творческого становления. Многие из её невымышленных персонажей на тот момент времени были живы. Но пути бывших соратников разошлись. Неудивительно, что, казалось бы, совсем недавнее прошлое, память о котором ещё не выцвела, не затерялась и не истерлась, оценивалось ими совершенно по-разному.

Всё это в полной мере относилось и к событиям, разворачивающимся в «Полутораглазом стрельце» с декабря 1911 года до начала Первой мировой войны, захватывающим, таким образом, часть той эпохи, которую сейчас мы называем «Серебряным веком русской поэзии». Наверное, уже это — взгляд очевидца на тот, столь важный для отечественной литературы период, делает книгу уникальной. Тем более что она полно и исчерпывающе рассказывает о зарождении такого литературного течения, как футуризм: о создании футуристических манифестов и деклараций, о выступлениях футуристов и спорах между ними, о выставках авангардистской живописи.

Что особенно важно, это — взгляд изнутри, взгляд не только свидетеля, но и непосредственного участника событий. Но, как ни парадоксально, взгляд автора на описываемые им в книге события одновременно — и как бы с позиции стороннего футуризму человека. Ведь сам Лившиц еще в предреволюционные годы понял ограниченность этого литературного течения и отошел от него. Это двойное зрение определило и название книги — стрелец, олицетворяющий собою Россию, которая, вообще-то, глядит на восток, но в полглаза (потому и полутораглазый) оглядывается на запад, не упуская из вида и его.

Чтобы иметь полное представление о футуризме, надо знать не только фактическую сторону дела, но и психологию ее участников, их побудительные мотивы и цели, которые они перед собой ставили. А в «Полутораглазом стрельце» — мастерски прописаны портреты братьев Бурлюков, Велимира Хлебникова, Владимира Маяковского, Елены Гуро, Игоря Северянина, Александры Экстер, Николая Кульбина. Помимо авторских размышлений об основах футуризма, в которых сам Лившиц больше видит неисправимый, кипучий максимализм молодости, основу книги составляют именно воспоминания о людях — о Бурлюках, Хлебникове, Маяковском. Владимир Маяковский предстает перед читателем лириком и мечтателем, прячущимся под маской нахала и хулигана, Хлебников — замкнутым чудаком-гением, Давид Бурлюк — человеком, тонко чувствующим талантливость других.

Отдельные главы книги посвящены собратьям будетлянам, художникам-авангардистам творческого объединения «Бубновый валет», знаменитому в начале века кафе «Бродячая собака», стены которого, помимо скандалов и шумных застолий, хорошо помнили и бурные творческие споры, и истории несостоявшейся любви.

Именно в «Полутораглазом стрельце» Бенедикт Лившиц написал довольно безжалостно по отношению к самому себе: «Литературный неудачник, я не знаю, как рождается слава». Действительно, слава, пока он был жив, каким-то непостижимым образом прошла мимо него. Даже в то время, когда эпатажные выступления футуристов пользовались успехом, а сами они — популярностью, имя Лившица не было овеяно ореолом славы классика и небожителя. Писал он немного, печатали его мизерными тиражами и, как правило, не переиздавали. Да и сам Бенедикт Константинович не стремился быть в рядах самых первых и известных. Ну, а уж после расстрела по ленинградскому «писательскому делу», 21 сентября 1938 года, его произведения на долгое время вообще попали под негласный запрет, а имя практически предано забвению.

Вот и «Полутораглазый стрелец» не переиздавался несколько десятилетий. Но, несмотря на это, книга всё равно оставалась востребованной. И пользовалась заслуженным уважением у биографов Хлебникова, Маяковского, специалистов по предреволюционной литературе, исследователей русского футуризма. А сейчас, видимо, всё-таки пришло время, Бенедикт Лившиц и его произведения возвращаются к своим читателям. И вместе с ними — не только очень интересный, но и важный пласт русской культуры. О котором не стоит забывать…