Корнелис Трост, «Регенты католического детского дома». Чем занимались эти люди?

На портрете — десять взрослых и один ребенок. Сохранились имена этих важных мужей, но, к сожалению, кроме имен нет ничего доступного об их деятельности, за исключением Корнелиса Коммелина — известного ботаника, специалиста по грибам, на портрете он — третий справа.

Председатель собрания — справа, в руке у него молоток (надо понимать, что молоток не инструмент наказания или столярного-слесарного дела, а принадлежность, позволяющая поставить точку в обсуждении). Ребенок, видимо, служит символом занятий высокого собрания.

Прежде чем говорить о регентах, кто они и чем они занимались, пара слов о положении детей-сирот в Нидерландах в Новое время. Историки пишут, что в Средние века оставшихся без родителей иногда принимали семьи, иногда — монастыри. Детские дома как таковые появляются в шестнадцатом веке. Такой приют был основан в Амстердаме женщиной по имени Хася Клаас (Haasje Claas, 1475−1544), которая в 1520 году купила семь домов и подарила их городу для организации приюта.

Конечно, жизнь в детских домах не была слишком радостной: одинаковая одежда, жесткий распорядок, работа, ограничение свободы перемещения. Была и жестокость: телесные наказания и карцеры для слишком подвижных и проказливых. Тем не менее дети не были абсолютно бесправны, их защищали законы о детском труде и законы о наследовании имущества (которое они могли получить от родителей или родственников).

Дети без родителей считались сиротами до достижения 25-летнего возраста. Городские власти обеспечивали финансирование, обучение, адаптацию таких детей. Общее образование до 12 лет было дневным. После 12 лет мальчики направлялись на обучение к мастерам, девочки — в швейные мастерские, старшие девочки получали работу прислуги. Получение профессии происходило следующим образом: гильдии давали свой заказ на количество учеников, которое им было необходимо, а приюты направляли к ним детей.

Взаимоотношения детей и мастеров регулировались нормативными документами, которые действовали в городе. Прежде всего, трудовые отношения между учеником и мастером должны были быть оформлены документально, устная договоренность не признавалась. Как указывают исследователи, «инспектор управы должен был убедиться не только в том, что ребенок во время обучения принесет доход детскому дому, но также в том, что сирота по окончании обучения будет способен заработать на жизнь себе, семье и дать какой-то доход управе».

В Амстердаме отношения ученика и учителя были оговорены особо в предписании городской управы от 1634 года: «Для предотвращения передачи учеников от одного мастера к другому без обучения ремеслу или без перечисления доходов в управление приютами, сироты могут работать у членов гильдий при условии, что мастера соответственно проинструктированы работниками отдела сиротства».

Кроме того, работники отдела сиротства следили за тем, чтобы у мастера в обучении было столько учеников, сколько он может обучить за обусловленное договором время.

Точно об обязанностях регентов узнать из доступных источников не удалось. Но логика подсказывает, что они избирались прихожанами церкви, чтобы следить за обеспечением детского дома, за состоянием обучения, а также за распределением средств, поступающих от жертвователей, от управы и от мастеров, у которых обучались дети. Возможно, что они определяли размер «выходного пособия» в денежной и натуральной форме, когда воспитанник покидал детский дом.

Вернемся к портрету. Известен еще один вариант. Судя по всему, это был набросок, который превратился в монументальное полотно после согласования всех деталей: одежда, интерьер, прически, мальчик. Одежда стала праздничнее, исчезли черные шляпы, интерьер стал богаче и глубже, добавилось пространство и сверху, и на заднем плане. И мальчик уже не выглядит карикатурой, он живее, хотя его лицо радости не излучает.

Заказ, видимо, был достаточно серьезным: Корнелис Трост выполнил его в лучших традициях голландской школы живописи.

Громадный портрет — герои чуть ли не в полный рост — запечатлел не только людей, но и амбиции: он их как бы возвеличивал, ставил над всеми (надо учесть, что за каждое место на полотне надо было платить свою плату). Но цель достигнута: их уже давно нет, об их деяниях мало кто знает и помнит, а портрет, сделанный первоклассным художником, живет. И зрители, глядя на него, еще долго будут задумываться: чем знамениты эти люди?