Касыда возникла в арабской литературе в доисламский период, затем получила распространение в других литературах Востока.
Объем ее колеблется в пределах от 15 до 200 бейтов (двустиший).
Схема рифмовки: аа-ба-ва-га, то есть рифмуются первые две строчки, а далее рифма повторяется в двустишиях через строку.
Композиционно состоит из 3 частей, которые в переводе с арабского языка обозначают: насиб — лирическое вступление, васиф — изложение основного содержания, мадх — концовка, восхваление определенного лица. Образцы касыды создали Аль-Маари, А. Рудаки, А. Навои.
К касыде обращался Федерико Гарсиа Лорка в произведении «Диван Тамариты». Диван (персидск.) — это сборник стихов восточных поэтов, систематизированных по различным стихотворным формам: касыды, газели и рубоят. Название также было заимствовано западными поэтами у восточных. Вспомним «Западно-восточный диван» В.Гёте.
«Диван Тамариты» состоит из газелей и касыд. Сейчас же рассмотрим только последнюю форму:
КАСЫДА О РАНЕННОМ ВОДОЮ
Хочу спуститься в глубь колодца,
хочу подняться лестницей крутою,
чтобы увидеть сердце,
ужаленное темною водою.
Теряя силы, бредил мальчик
в венке из инея и крови.
Ключи, колодцы и фонтаны
клинки скрестили в изголовье.
О вспышки страсти, всплески лезвий,
о белой смерти пение ночное!
О желтый прах сыпучего рассвета
среди пустыни зноя!
Один на свете, бредил мальчик
с уснувшим городом в гортани.
Прожорливую тину заклинало
приснившихся фонтанов бормотанье.
Агония дугою выгибалась
и, выпрямляясь, холодела.
Сплелись двумя зелеными дождями
агония и тело.
Хочу спуститься в глубь колодца,
и черпать смерти снадобье густое,
и впитывать ее замшелым сердцем,
чтобы найти пронзенного водою.
II
КАСЫДА О ПЛАЧЕ
Я захлопнул окно,
чтоб укрыться от плача,
но не слышно за серой стеной
ничего, кроме плача.
Не расслышать ангелов рая,
мало сил у собачьего лая,
звуки тысячи скрипок
на моей уместятся ладони.
Только плач — как единственный ангел,
только плач — как единая свора,
плач — как первая скрипка на свете,
захлебнулся слезами ветер
и вокруг — ничего, кроме плача.
III
КАСЫДА О ВЕТВЯХ
В Тамарите — сады и своры,
и собаки свинцовой масти
ждут, когда опустеют ветви,
ждут, когда их сорвет ненастье.
Есть там яблоня в Тамарите,
грозди слез ее ветви клонят.
Соловей там гасит рыданья,
а фазан их пепел хоронит.
Не печалятся только ветви —
одного они с нами склада:
в дождь не верят и спят так сладко,
словно каждая стала садом.
На коленях качая воду,
ждали осени две долины.
Шло ненастье слоновьим шагом,
частокол топча тополиный.
В Тамарите печальны дети,
и всю ночь они до восхода
ждут, когда облетят мои ветви,
ждут, когда их сорвет непогода.
IV
КАСЫДА О ПРОСТЕРТОЙ ЖЕНЩИНЕ
Видеть тебя нагой — это вспомнить землю.
Ровную землю, где ни следа подковы.
Землю без зелени, голую суть земную,
замкнутую для времени: грань алмаза.
Видеть тебя нагою — постигнуть жажду
ливня, который плачет о хрупкой плоти,
и ощутить, как море дрожит и молит,
чтобы звезда скатилась в его морщины.
Кровь запоет по спальням, и станет эхом,
и тишину расколет клинком зарницы —
но не тебе дознаться, в каких потемках
спрячется сердце жабы и сон фиалки.
Бедра твои — как корни в борьбе упругой,
губы твои — как зори без горизонтов.
Скрытые в теплых розах твоей постели,
мертвые рты кричат, дожидаясь часа.
Очень хорошая статья, спасибо
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Интересно.
0 Ответить
Спасибо, Валерий, за такую поддержку!
0 Ответить
Елена, спасибо за интересный материал! Касыды и газеллы как формы поэзии - моя тайная любовь, но нигде я еще не могла прочитать столь подробного и интересного материала, как в Вашей статье. Спасибо за информацию!
С уважением, Ольга
0 Ответить