Как можно изучать Латинский квартал в Париже? Квест, дождь и глиняный петух. Часть 2

Перейти к предыдущей части статьи

На следующий после приезда день холодный дождь лил как из ведра. Все собрались в находящемся неподалеку от Монпарнаса ресторанчике и зарегистрировались как участники мини-тура «Хорошо ли вы знаете Латинский квартал Парижа?», в котором принимало участие еще около тридцати человек из разных стран Европы и даже Великобритании.

Многие члены SAAW приехали с мужьями. Дальше присутствующим предлагалось разбиться на пятерки (прямая аналогия с ленинскими октябрятскими звездочками), пятерке вручался пакет карт, фотографий и вопросник. Надо было отправиться искать ответы на 14 вопросов, от простеньких — вроде «Найти животное, мать римлян», до заковыристых — «Где находится du Chat Qui Peche ?»

На картах красными кружочками были отмечены ориентиры. Четырнадцать кружочков соответствовали номерам вопросов. Это было похоже на популярную в советские годы игру «Зарница», или по-новому — квест. Выпив по чашечке бодрящего горячего кофе, нацепив плащи и открыв зонтики, народ массово устремился на поиски ответов, стремясь первыми вернуться в тепло и уют кафе.

Наша пятерка имела только одного игрока — Юлю, которая понимала язык. Ее миссия была читать и переводить вопросы, дальше подключался Никита, умеющий хорошо ориентироваться на местности. Остальные глазели по сторонам, отыскивая нужные объекты.

Дождь был большой помехой, время от времени все прятались в многочисленных eglise (церквях), пережидали очередную страшную тучу, потом бодренько бежали с промокшими до дыр вопросниками дальше, периодически натыкаясь на другие пятерки. Никто никому ничего не подсказывал — боролись за главный приз, хотя в чем он заключается, никто не знал. Но азарт присутствовал.

Крайними кружками были обведены Сорбонна и какое-то здание на улице Cardinal Lemone. Пятерка должна была найти каждое из четырнадцати отмеченных мест, ответить на вопрос, записать его и зачеркнуть кружочек.

В основном все стекались в район улиц Леколь Политекник и Валетт и выполняли следующие ритуальные действия, напоминающие физзарядку: рука с зонтиком идет вверх, голова опускается вниз — надо смотреть под ноги, чтобы не вступить по колено в лужу. Потом голова вверх, глаза на номер дома, голова направо-налево. Загадка разгадана — все дружно, рассекая ручьи, текущие с более высоких мест, шлепают к следующему обозначенному на карте красному кружку.

Судя по победоносным выкрикам встречающихся групп, у них дела по изучению Латинского квартала шли прекрасно. Наша пятерка больше слонялась по церквям.

Одна из загвоздок была с этим самым Котом, du Chat Qui Peche. Сейчас там ресторан, ошибиться трудно, а 18 лет назад его не было. Как переводится «пеш», Юля забыла, но вдруг Никита, которому не хватило зонта, благодаря чему он имел более широкий кругозор (невольный каламбур), указал на фасад одного здания:

— Смотрите! Табличка! Это название улицы!

Юля отодвинула зонтик. В эту же секунду на нее обрушился всемирный потоп и о зонте можно было уже не беспокоиться.

— Ага! Peche — ловить рыбу! Это кот-рыболов! Зачеркиваем кружочек!

— А где сам кот-то? — оглядываясь вокруг, заинтересовались остальные.

Но никакого кота нигде не заметили. Наверное, этот французский был сводным братом английского чеширского — появлялся и исчезал, повинуясь неизвестным нам законам. А в дождь прятался, как все нормальные люди и коты.

Но, несмотря на погодные условия и трудности перевода, мы нашли ответы на десять вопросов, правда, с последним помог чей-то бельгийский муж. Он посочувствовал нам и нарушил правила — отстал от своих на пару шагов и тихо подсказал на английском: «Обратите внимание на уровень этой двери, в ней нет порога».

Когда все снова собрались в кафе, организаторы забрали листочки с ответами и сказали, что разбор полетов будет во время Dîner de gala в греческом ресторане.

Мы потрусили «к себе» на Монпарнас и стали готовиться к ужину. В пять сумок были разложены деревянные пасхальные яйца, расписанные под уникальный орнамент села Петриковка, находящегося под Днепропетровском. В этом селе год назад побывали все гости нашего крымского тура. Француженки особенно громко восторгались трудом мастериц и купили пару десятков сувениров.

Талантливый Никита (сегодня востребованный дизайнер) еще дома сам расписал в этом же стиле черный поднос с петухами, который решили тоже прихватить в ресторан. Вечером за нами зашел Жан Поль, сын нашей хозяйки, и повел в ресторан пешком. Вообще французы с транспортом для гостей не заморачивались, несмотря на непогоду: хотите — идите пешком, нет — вот вам метро, железная дорога, куча автобусов, на худой конец — такси.

На торжественный ужин, проходящий в ресторане-подвальчике Queue d’argile («Глиняный Петух») месье Георгелиса, горели синие и желтые свечи, как принято в SAAW, символизирующие солнце и воду. На празднично убранных столиках стояли букеты цветов и вкуснейшие греческие блюда. «Слава богу, это не Великобритания», — подумала я, перед тем побывавшая на конференции в Шотландии.

После торжественных речей и выбора победителя по квесту (конечно, ими стали не мы, а призом оказался альбом с иллюстрациями Парижа от Michelin) настала очередь дарения подарков.

Француженки подарили каждому гостю по открытке с Пантеоном, вокруг которого мы все в этот день тусовались под дождем, наступая друг другу на пятки. Бельгийцы разложили на столах маленькие искусственные цветочки. Голландки привезли брелочки с клогами (национальными деревянными башмаками). Англичанка, стесняясь, сказала, что у нее один календарь на всех, и его, милостиво ухватив длиннющими ногтями, утащила президент французского клуба.

Когда наша пятерка, ничего не выигравшая, несмотря на «помощь зала», встала, чтобы подарить каждому гостю (если их было двое, то паре) по нарядному пасхальному яйцу, все сидящие замерли. Гости крутили в руках гигантские расписные деревянные яйца, по залу разнесся выдох:

— Это же безумно дорого! Не меньше десяти евро!

Было очевидно, что каждый сидящий испытывал муки противоположных желаний — поскорее спрятать сувенир в сумочку или по-честному заплатить за такой роскошный подарок.

Юля от нашего имени заявила, что никакие деньги мы не примем, так как получили замечательный бонус — незабываемую туристическую поездку в Париж. В этот момент мы подтолкнули застеснявшегося Никиту на сцену, он медленно развернул красивую упаковку и явил сидящим расписной поднос с петухами.

Стоящая рядом Юля объявила:

— А этот подарок получает пригласивший нас клуб Paris-Est-Vincennes !

Президент парижского клуба нерешительно поднялась со стула, чтобы принять подарок, но тут на нее обрушились присутствующие, еще не оправившиеся от яичного шока:

— Нет, это слишком дорогой подарок! Его надо продать, а деньги отдать милым гостьям из Украины.

Кто-то из мужчин воскликнул:

— Аукцион! Надо устроить аукцион для такого шикарного лота!

Публика воодушевилась, зал, выпив, начал отогреваться и заряжаться всеобщим весельем.

— Мсье, назначьте стартовую цену!

— Сенк, — тихо подсказала Юля.

Никита французским не владел, а то бы на цифру «5» не повелся. Гости неодобрительно зашумели:

— Стартуйте с двенадцати, это минимальная цена!

Никита покосился на Юлю и для поддержки задержал взгляд на своем столике. Мы показывали ему «15».

— Как будет пятнадцать по-французски? — тихо спросил он у Юли.

— Дис сент.

— Переходите на английский, мы понимаем! — закричал чей-то европейский муж.

Anglais у Никиты был вполне приличный:

— Пятнадцать!

— Восемнадцать!

— Двадцать!

— Двадцать восемь!

— Тридцать пять!

Гостей охватил азарт. От Никиты уже ничего не требовалось, только стоять с вытянутым на обозрение подносом. С каждой секундой лот гостям казался все прекраснее, а нам почудилось, что петухи на подносе раздуваются прямо на глазах.

— Шестьдесят!

— Семьдесят!

Народ чуть притих. Некоторые игроки отвалились. Семьдесят евро — уже очень приличная сумма.

— Семьдесят семь! — раздался голос у входа, и все повернули головы. Во время аукциона никто и не заметил стоящего в дверях маленького грека, хозяина ресторана мсье Георгелиса. Он стоял красный и потный от волнения. Цену дальше не повышали.

— Продано за семьдесят семь хозяину нашего застолья, уважаемому мсье в дверях! — крикнул европейский муж, выступивший в роли организатора торгов.

Маленький грек прижал поднос к груди и вручил Никите свернутые в трубочку бумажки. Народ встал, аплодируя то ли Никите, то ли купившему поднос мсье. Мы же радовались, как младенцы, у мамы Никиты Розы на щеках расцвели настоящие бутоны. Никита взял деньги, произнес традиционное «Мерси боку» и пошел к нашему столику.

Через некоторое время ужин подошел к концу, довольные спектаклем и одаренные сувенирами гости потянулись к гардеробу, где суетился один из сыновей Георгелиса.

Я подошла к греку. Я слышала, что он немного говорит по-английски.

— Вам очень повезло, мсье. Это очень талантливый молодой человек, и через несколько лет его работы будут стоить огромные деньги.

Благодарный хозяин ресторанчика попросил Никиту расписаться на подносе белым маркером и тут же повесил петухов над своей стойкой.