Понятно, в разные времена общественная мораль предписывала для женщины разные же нормы жизни. Скажем, эти нормы могли диктовать дамам устраненность от занятий хоть ремеслами (за исключением «дамских»: кружевоплетения, золотного шитья) в рамках семейной традиции (вспоминается по этому поводу изготовившая доспехи для Хита Леджера вдова кузнеца из фильма «Рыцарской саги»), хоть искусствами.
Особенно обижаться должны бы женщины на «наше все» — сердечного друга Александра Сергеевича, который в «Онегине» выдал: «Не дай мне бог сойтись на бале или при разъезде на крыльце с семинаристом в желтой шале иль с академиком в чепце». Конечно, не об искусствах здесь речь, не допускало солнце русской поэзии возможности для дам заниматься науками.
Ну, Бог ему судьба, а история и российской, и мировой культуры давно уж тезис опровергла. Впрочем, если речь о личном выборе Пушкина — я пас: на вкус и цвет товарищей нет, особенно во взглядах на женщин.
По мне, так ни таланты, ни сила личности от пола не зависят. Иные люди, без разницы — мужчины или женщины, примиряются с чужой волей, с тем, что они предпочитают считать своей судьбой. А другие выбирают себе путь сами, преодолевают препоны, делают свою жизнь.
Вот такой сильной личностью оказалась Мария Сибилла Мериан (1647−1717). Она — не царственная особа, не гетера, не воительница. Ботаника, энтомология — вот сфера ее интересов. А еще она — художница. И талант был поставлен ею на службу своим ученым занятиям.
Отец Марии Сибиллы был художником. Художником был и отчим ее. В своеобразной среде художников и ремесленников наследнице фамилии Мерианов как было не выбрать то же поприще? Кстати, вот вам лишнее доказательство того, что не слово есть орудие воспитания, а хороший пример родителей.
Мать говорила девочке, что ее удел, продиктованный законами пола, — домашние дела, ведение хозяйства. А пример отца, затем отчима указывал: вот это есть настоящий труд, угодный и Богу, и душе.
Впрочем, был и материнский пример (а не слова!) домоводства: Иоганна Сибилла держала мастерскую по производству шелка — и дочь в той мастерской ухаживала за гусеницами. Может, это оказалось определяющим в формировании отношения Марии Сибиллы к «омерзительным тварям» — гусеницам?
Отец Марии Сибиллы — франкфуртский бюргер Маттеус Мериан, рисовальщик, гравер. Известен же он более всего как книгоиздатель. Умер рано, в 1650 г. — дочери тогда шел четвертый год. Год с небольшим спустя мужем вдовы Мериан стал Якоб Марель, живописец, мастер цветочных натюрмортов — вот он-то и был настоящим учителем для юной падчерицы.
Но заниматься просто живописью, рисунком и гравюрой для Марии Сибиллы оказалось мало. Влекло ее не наследное ремесло, не возможность фиксировать природу, ее события. Притягивал путь исследователя, естествоиспытателя. Ученого, в общем, — в том смысле, как его деятельность понималась в те годы. Она стала признанным мастером так называемого ботанического рисунка и создавала творения, безупречные по графике и живописности. В сочетании с точностью глаза наблюдателя и мозгами аналитика результат оказывался великолепным.
Семнадцатилетней Мария Сибилла вышла замуж за художника же Иоганна Андреаса Графа, в 1668 году родила дочь Елену, в 1678 — Доротею Марию. В отношении деторождения надо уточнить, что в биографии могли остаться лишь беременности, завершившиеся появлением на свет жизнеспособного младенца, неудачные же (мертворождения, выкидыши) биографы вправе были оставить без внимания.
Семья Иоаганна Графа меняла место жительства — поселялась то в Нюрнберге, то во Франкфурте-на-Майне. Но постоянными были материальные трудности. Мария Сибилла меж своими любимыми занятиями принялась расписывать скатерти — и стойкие для того краски «сочинила» сама.
В 1685 году состоялся фактический «разъезд» семейства. Муж вернулся в Нюрнберг, жена вошла в религиозное сообщество лабадистов и поселилась во Фрисландии, северной нидерландской провинции. В 1691 году она приехала в Амстердам. В этом городе ей и довелось встретить конец жизни, она умерла 13 января 1717 года.
Это все — лишь хронологические точки. Меж ними значится содержание жизни. Не частные события, но имеющие общекультурное значение. Выходят книги с ее рисунками: в 1675 г. издана 1-я часть «Книги цветов», в 1677-м — 2-я; в 1679-м — 1-я часть «Книги о гусеницах», в 1680-м — 3-я часть «Книги цветов» и «Новая книга цветов», в 1683-м — 2-я часть «Книги о гусеницах»…
В 1699 году Мария Сибилла — пожилая женщина, вряд ли отличавшаяся на закате жизни великолепным здоровьем, отправляется в Суринам! Двухлетнее путешествие увенчалось изданием в 1705 г. книги «Метаморфоза суринамских насекомых». Публикуются вторые издания книг о цветах и о гусеницах…
Об известности и авторитете нидерландской художницы и исследовательницы природы говорит такой факт. Российский император Петр I приобрел для своих коллекций рисунки, акварели Марии Сибиллы Мериан, ее книги.
«Мне захотелось… представить божественное чудо, чтобы прославить Бога как творца этих мельчайших червячков…» — так объясняла суть своей работы и смысл жизни своей Мария Сибилла Мериан. Не сочтите это смешным. Каждый выбирает для себя сам меру ответственности перед собой, обществом, перед Богом, формы служения.
Вновь вернусь к «Рыцарской саге». К основному посылу этого хохмового, в общем, фильма. Каковой, я так понимаю, был следующим: «Будь себе хозяином! Делай свою судьбу сам! Не покоряйся условностям!»
Вот кто свободен и смел — только так и может!
На наше все таки зря наехали - поэт предвидел, что цивилизация надолго вгонит женщину в роль кухарки/домохозяйки, и, чтобы н-р в годы Советской Власти и даже постперестроечные, женщина увлеклась служением еще чему-нибудь кроме семьи, наукам н-р или мамонам, она должны перестать быть женщиной.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Ничего прежде про героиню рассказа не знала. Спасибо, что просветили
Оценка статьи: 5
0 Ответить
На портрете бровь опущена - дама ведь перед смертью была парализована?
0 Ответить